Пестрые истории - [196]

Другие не желали таким сложным путем углубляться в пантеон языческих богов древних германцев. Давайте останемся в Англии, говорили они. Да, жил когда-то разбойничий атаман по имени Робин Гуд, но это было его прозвище. На самом деле это был отпрыск одного знатного семейства — Роберт Фитцут, граф Хантингдон. То ли из жажды приключений, то ли рассорившись с семейством оставил он свой дом, удалился в леса и стал во главе шайки разбойников. Впрочем, это кочующий сюжет: народная фантазия часто голову вожака разбойничей банды обряжала в дворянскую корону. У нас, к примеру, молва считала, что под именем Йошки Шобри скрывается граф Йожеф Луженски, а Йокаи в «Бедных богачах» прототипом героя Фати Негры будто бы сделал барона Нопчу.

Француз Тьерри в своей книге о норманнском нашествии делает героем борьбы за свободу того, кто возглавлял дружину англосаксов, сражавшихся с норманнами.

Признаюсь, я так и не перечитал все эти, наверняка, обладающие научной ценностью исследования на тему жил или нет на свете этот Робин? Кем он был и кем не был? Я вижу в нем героя народной поэзии. Подобно тому как стрела Вильгельма Телля символизировала народное восстание против тирании, и Робин Гуда народ сделал грозой своих малых тиранов. Уж он-то подсыпал перцу под нос сидевшим на шее у народа шерифам, бедняков не трогал, грабил только богатых путников.

Английские баллады в жанре outlaw обнаруживают своеобразное родство с нашими народными разбойничьими песнями{Outlaiv (англ. «вне закона») — существующий вне общества и вне закона, бездомный бродяга, но также и разбойник, грабитель; и, соответственно, баллады и песни, посвященные таким героям.}.

Бежавшие от барского произвола крепостные, от кошмара службы в австрийской армии солдаты, скрывающиеся от жандармов куруцы (повстанцы) — все они шли в разбойники, а народ видел в них только преследуемых, был на их стороне и оправдывал всяко:

У богачей на первом месте плоть…

Тогда создал разбойников Господь,

Чтоб вспоминали богачи о Боге,

Разбойников встречая на дороге.

Уж перекрестят лоб тогда,

За все безбожия года.

(Пер. Л. Н. Якушина)

В английских балладах легенда о Робин Гуде складывается так. Родился в графстве Ноттинген в середине XII века. Не ужился с тогдашними порядками, выбрал жизнь свободного человека, outlaw.

Вместе с такими же, как он, обитал в Шервудском лесу, жили охотой, разбойничали на больших дорогах. Главным образом доставалось аббатам и епископам — обирали их до нитки, если уж доводилось повстречаться. Глубокая антипатия к попам уживалась в нем с религиозностью — он регулярно слушал службы, у него даже был свой домашний капеллан.

Он слыл защитником бедных, помогал деньгами, коль у кого была нужда, помогал мечом и стрелами, если против кого совершалась несправедливость. Однажды захватил в плен самого местного шерифа, увел с собой в лес и только за большой выкуп отпустил на волю.

Легенда подарила ему долгую жизнь. В возрасте 83 лет он впервые заболел, тогда попросил отвезти его в кирклесскую обитель, где монахини занимались также и врачеванием. Настоятельница, однако, узнала его и под предлогом кровопускания выпустила слишком много крови. Робин заметил предательство и, собрав остаток сил, протрубил в рожок, тут же примчались его люди, прятавшиеся неподалеку, ворвались в обитель, но жизнь их предводителю спасти уже не удалось.

— Отворите окно и дайте мой лук, — прошептал он. — Я пущу стрелу, где она упадет, там меня и похороните.

Так и сделали. И по сей день можно увидеть в парке Кирклессхолла могилу, обнесенную железной решеткой, хозяин замка почтительно хранит памятный лук и стрелу. А кто соберется посетить Шервудский лес, пусть поинтересуется насчет дерева Робин Гуда. Его отведут к огромному, правда, уже тронутому дряхлостью дубу. Под ним верноподданный Робин Гуд принимал короля Ричарда Львиное Сердце, которому спас жизнь; эту историю описал Вальтер Скотт в романе «Айвенго», который получился у него поразвесистее кроны того самого дуба.

Гвиневера и Ланселот

Рыцарская поэзия сконцентрировала в одном образе все рыцарские добродетели. Это был образ жившего в VI веке кельтского короля Артура. Масса древних хроник и поэм повествует о нем, о его супруге по имени Гвиневера и о его блестящем дворе; но также и о том, есть ли во всем этом хоть крупица правды. Кто интересуется исторической основой этих преданий, может посмотреть хронику Гальфрида Монмутского «История бриттов»{Гальфрид Монмутский (ок. 1100–1154) — английский монах, епископ, писатель. Ему принадлежит латинская псевдоисторическая хроника «История бриттов» (ок. 1138), в которой он излагает происхождение бриттов от троянца Брута, историю их древних королей и короля Артура. Источниками ему послужили латинские хроники, древние кельтские сказания и, в еще большей мере, собственная фантазия. Отдельно им написаны и позднее включены в ту же хронику «Пророчества Мерлина», а еще позднее (ок. 1148) он написал поэму «Жизнь Мерлина». — Прим. ред}.

Этот живший в первой половине XII века монах с подобающей летописцу точностью подробно перечисляет все рыцарские подвиги, якобы совершенные никогда не существовавшим королем.