Песок - [2]

«Чего ты стоишь? Помоги мне что-нибудь найти здесь!» – крикнул мне негромко отец.

Первый этаж был разбит на три комнаты: кухня, уборная и зал со столами. В этом так называемом зале были столики для посетителей, прилавок и дверь, дверь была за местом продавщицы, она вела на кухню, а с кухни был подъем на второй этаж. Пока я осматривался, отец что-то нашёл. Мои глаза загорелись, когда я увидел бутылку с водой в руках у отца.

–Держи, попей, здесь ничего нет кроме этой бутылки, которая закатилась под столик. Всего одна бутылка воды, ну это не удивительно, кого здесь только не было, видимо последнее имущество данных страдальцев забирали социалисты, забирали еду у людей во имя равноправия.

Пока я наслаждался водой, отец обошёл второй этаж и спустился. За плечом у него была длинноствольная винтовка, ещё времён великой войны, в руках жменя пуль и заплесневелый хлеб. Меня удивило, где отец взял оружие, здесь же всё обобрали уже тысячу раз, не унесли только стены и ещё пару вещиц, но я не задавал ему вопросов. Возможно хозяева где-то запрятали эту винтовку, или последние посетили забыли её здесь, всё может быть. Он молча протянул мне половину хлеба и жестом велел выйти. Этот ужасный на вид хлеб, казался лучшим, что я ел; я уверял себя в том, что малое количество плесени мне не как не навредит. Тем временем на улице наступала тьма. Солнце заливало дали кроваво-красной зарёй, оно уже почти спряталось от войны за горизонт.

–Мы спрячемся в рельефах песков и заночуем там.

Долгое время я не мог заснуть, у меня язвенно болел живот, и было довольно таки холодно, что было скорее плюсом. Я попытался не обращать внимание на все окружающие ужасы и решил сосредоточиться на звёздах. В эту ночь их было много, они разбавляли нескончаемую чёрную пустоту космоса, завораживая и затягивая меня, тем самым отвлекая моё внимание от боли. Лунный свет падал нам на лица, освещая их. Худое, заросшее лицо отца с впалыми щеками, потрескавшимися губами и грязной бородой выражалось лучше, чем днём. Его костлявое тело на котором свисали грязные порванные штаны и рубашка выделялось сейчас, как никогда. Ночное светило вырисовывало каждую морщинку и ранку на наших лицах. Я медленно погружался в сон, забыв о всех бедах.

–Вставай, только тихо, это наш шанс.

К заправке подъехали 2 лошади, на каждой было по солдату, это были S-сты, может они что-то забыли? Один из них пошёл вовнутрь забегаловки. «Мы убьём их с винтовки и получим транспорт, чтобы добраться, куда нам нужно,» – сказал отец бесчувственно.

Отец не всегда был таким холодным, когда то он был обыкновенным человеком, который любил и жил обычной жизнью фермера, но после смерти мамы наша жизнь изменилась. Отец стал бесчувственен и строг ко всему, он лишь хотел, чтобы мы выжили. Руководствуясь точными и холодным расчётами, он пытался дать мне возможность пожить, увидеть хорошую сторону этого мира.

«Как мы их убьём?» – тревожно спросил я.

–Будем ждать, пока выйдет тот, который в здании, назовём его первым, он пошёл туда без оружия; тот возле лошади, второй, у него есть оружие. Убьём второго, когда первый будет выходить, он побежит к лошадям за оружием, и пока будет бежать, я перезаряжу винтовку и убью его. Старые винтовки были однозарядные и громоздкие, поэтому между выстрелами был большой интервал времени, а если ещё взять человеческий фактор, то нам нужно было около 10-20 секунд на выстрел. Второй, тот который стоял возле входа, нервно с опаской смотрел по сторонам, он был совсем молод, возможно, он даже не понимал, зачем он это делает, зачем ведет этот бой, но я тоже не мог этого знать, я был не старше его. Отец со скрежетом отдернул затвор винтовки и дослал пулю. Первый вышел из здания. На секунду мы замерли, казалось весь мир замер вместе с нами, ожидая чего-то ужасающего. Грохот, словно удар молота по рельсе, раздался по пустыне, казалось он сотрясал весь мир. Пуля попала солдату в шею, пробила сонную артерию и вышла в песок. От такой силы удара бедняга упал. Умер он не сразу, пытался кричать, захлёбываясь в своей крови, он зажимал шею руками, возможно, он верил в то, что выживет. Выходящий из дома сразу бросился обратно вовнутрь, всё было не так, как хотел отец. «Беги к трупу, я тебя прикрою» – отец нервно закричал, судорожно пытаясь дослать новый осколок смерти в винтовку. Перезарядившись, он упал на колено, которое сразу частично поглотил песок, и начал смотреть через прицел на окна. Я подбежал к телу и схватил карабин, навёл его в сторону здания и помахал отцу рукой. Через пару секунд отец оказался по моё правое плечо.

–Мы должны убить того в здании.

Я не хотел задаваться вопросами, я решил, что буду следовать указаниям отца. Убить… убьём.

«Я обойду первый этаж, ты иди на второй, думаю ты знаешь как этим пользоваться,» – отец указал на оружие у меня в руках.

В руках у меня был пятизарядный карабин готовый забрать чью-то жизнь.

Медленно зайдя на второй этаж, мне открылся вид длинного коридора, по бокам которого были двери, а в конце большая комната с двуспальной разломанной, грязной кроватью, в той комнате солдата не должно было быть, лучи солнца падали в неё под острым углом, и я не видел тени. Подойдя к первой двери слева, я ударил по ней ногой и отскочил к стенке, дверь не была заперта и распахнулась. Посмотрев по сторонам, я медленно вошёл в дверной проём, в ней пусто. Вся мебель в комнате была перевёрнута и сломана. Подошёл к следующей комнате, вышиб дверь, услышал шум, который он издавал, когда делал глубокие, нервные вдохи. Я стоял, я знал, что если зайду, он может меня убить. Он выскочил на середину комнаты, понимая, что это стояние ни к чему не приведет. Это был исхудалый мальчишка примерно моего возраста, где-то от семнадцати до двадцати лет. Он был в изодранном пальто, тёмно-зеленого цвета, на шею был намотан старый, грязный, красный платок, голову покрывало подобие каски. Его лицо было в пыли, со лба стекали капли пота, у него было худое лицо обезображенное страхом, его большие серые глаза были похожи на глаза животного молящего о пощаде. В руках у него был кинжал, но он не двигался, видимо не хотел нападать, да и шансов в данный момент у него было не много. Мы упорно смотрели друг на друга. Иногда, замершая, словно каменная маска, гримаса на его лице дёргалась в судорогах. Возможно, мы бы могли быть друзьями. Между нами было где-то два метра. Я не хотел его убивать, вспоминая слова отца, я понимал, что другого выбора нет. А его нет? Я резко нажал на курок и закрыл глаза, в этот миг он тоже закрыл глаза. Выстрел не прозвучал, карабин заклинило. Он открыл глаза, кровь внутри залила мою голову, поднялось давление, это привело к шуму в ушах, казалось, шум превращался в тишину. Его лицо изменило маску, искривившись в агониях злости, он бросился на меня, в этот момент он не о чём не думал, просто бежал на меня в порыве ярости. Моё сердце бешено застучало, я слышал только его стук и шум в ушах. Придя немного в себя, я как-то рефлекторно ударил его прикладом, он оправился и ткнул меня кинжалом, я защитился винтовкой. Гарда его кинжала уперлась в гарду курка карабина, лезвие не достало до меня. Солдат повалил меня на пол, накинувшись на меня всей своей массой. В моих глазах эта борьба длилась часы, в реальности не больше минуты. И вдруг, грохот выстрела раздался в комнате. Отец вовремя подоспел. Он услышал наши вопли борьбы и пришёл мне на помощь. Выстрел. Звон в ушах, мне казалось, я оглох. Пуля пробила парню лоб, пройдя через доли больших полушарий мозга, вылетев через затылочную часть черепа прямо в пол. Труп откинулся назад мне на ноги. «Быстрей поднимайся, нам нужно спешить,» – неотчетливо расслышал я.