Песочные замки Уолл-стрит - [31]

Итак, к немалому удовольствию Бельцберга, сделка была заключена. Он рассудил, что, заняв кресло в правлении, сможет выправить положение фирмы и заодно обеспечить себе неплохую отдачу от инвестиций. Определенно, эта поездка в Калифорнию стоила потраченного на нее времени.

Пожалуй, только Вирджилу Шерриллу, недавно назначенному на пост президента Bache, можно было доверить честь официально представить Сэма Бельцберга совету директоров. Наверное, вздумай какое-нибудь солидное актерское агентство объявить кастинг на роль крутого руководителя с Уолл-стрит, они не нашли бы кандидатуры более подходящей, чем Вирджил Шеррилл. Высокий, с благородной осанкой, видный, привлекательный, с гривой светлых волос и обветренным загорелым лицом, которое выдавало его пристрастие к гольфу, Шеррилл привнес в Bache атмосферу изысканных манер и дипломатичного обхождения. Он отточил это мастерство в бытность генеральным директором инвестиционной фирмы Shields Model Roland, пока Bache не приобрела ее в 1977 г. за 15 млн долл. Благородные манеры и непоколебимое самообладание помогли Шерриллу занять место президента фирмы и сделали его незаменимым для выполнения щекотливых поручений.

Шеррилл позвонил Бельцбергу через пару дней после той знаменательной встречи в Лос-Анджелесе.

«Мистер Бельцберг, насколько мне известно, вы встречались с мистером Липтоном, — начал Шеррилл, — примите благодарность за ваше согласие отказаться от дальнейшей покупки акций нашей фирмы. Когда вы планируете быть в Нью-Йорке? Я буду рад встретиться с вами и представить вас нашим ребятам на Голд-стрит».

Бельцберг был польщен таким отношением, но он понятия не имел, о чем толкует этот человек. На тот момент он еще слишком мало изучил Bache и не знал, что ее головной офис размещается на Голд-стрит.

«Вообще-то я редко бываю в Нью-Йорке, — сказал он, — однако планирую поездку туда на август». Они с Шерриллом договорились, что встретятся и Бельцберг отобедает на Голд-стрит в компании с членами совета директоров.

В первый вечер пребывания в Нью-Йорке, когда Бельцберг возвратился в отель Regency на Парк-авеню, портье передал ему записку, где говорилось, что Шеррилл ждет его звонка. Бельцберг связался с Шерриллом, и тот сейчас же сообщил, что в последнюю минуту их планы несколько поменялись. Может, вместо того чтобы ехать в Даунтаун на Голд-стрит, Бельцберг предпочел бы встретиться где-нибудь поближе к его отелю, скажем, в клубе Racquet and Tennis?

«Кто еще из руководства будет на встрече, кроме вас?» — спросил Бельцберг.

«Только я», — был ответ Шеррилла.

«Но, насколько я понял, речь у нас шла о том, чтобы вы представили меня вашим парням на Голд-стрит», — возразил Бельцберг.

«Ну что ж, там видно будет», — ответил Шеррилл.

Что-то тут подозрительное, решил Бельцберг, хотя не имел ни малейшего представления, что бы это могло быть.

На следующий день Бельцберг спустился на десять кварталов по Парк-авеню к трехэтажному зданию Racquet and Tennis. Это был элитный клуб, его мраморный фасад и отделанные дорогим деревом стены придавали обстановке элегантность и аристократизм. Внутрь допускались только члены клуба, здесь в их распоряжении были изысканный ресторан и бар, теннисные корты и уютные холлы, освещенные деликатным светом медных бра и хрустальных люстр, где можно было отдохнуть в удобнейших креслах.

Шеррилл поджидал Бельцберга в вестибюле и сейчас же провел его в клубный ресторан. Ланч удался, Шеррилл много и интересно рассказывал об истории этого клуба с момента его основания в 1875 г. до того знаменательного дня, когда сам он в 1967 г. стал его членом. За столом царила непринужденная приятная дружеская атмосфера, правда, сама встреча на поверку вышла совершенно бесполезной.

Когда время подошло к 1.15, Бельцберг, не дождавшись от своего визави ни слова по существу, начал терять терпение. Его самолет в Ванкувер вылетал менее чем через два часа, а значит, ему следовало распрощаться со своими планами посетить офис Bache в этот приезд.

«Господин Шеррилл, хочу выразить вам свою признательность, все было просто замечательно. Но, к сожалению, мне пора. Имеете ли вы еще что-нибудь сообщить мне?»

Шеррилл просиял улыбкой. «Позвольте мне горячо поблагодарить вас за то, что вы прекратили скупать акции фирмы, — произнес он учтиво. — Убежден, что мы изыщем множество способов сотрудничества с вами».

Вот так — ни слова о руководителях Bache, ни единого слова о местах в совете директоров.

«Что-то еще?» — настойчиво уточнил Бельцберг.

«Нет», — покачал головой Шеррилл.

Бельцберг едва не лишился дара речи, он сидел ошеломленный, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. По всей видимости, Джейкобс или кто там у них еще не мог смириться с идеей ввести его в правление и отозвал предложение. «Эти людишки держат меня за дурака», — подумал Бельцберг.

Наконец он поднялся из-за стола. «Ну что ж, отлично, сэр, — произнес он, пожимая Шерриллу руку. — Большое спасибо. Было очень приятно встретиться с вами».

Не помня себя от гнева, Бельцберг вылетел из Racquet and Tennis. Прошагав пару кварталов, он оказался возле офиса Wachtell, Lipton и решительно вошел внутрь. Липтон сейчас же препроводил Бельцберга в свой кабинет.