Песня ветра - [5]

Сэнди Рэндолф вел себя так, точно уже вернулся к привычному городскому образу жизни, часто задумывался, стоя у фальшборта, пил слишком много вина, захваченного на Мадере и Канарах, провозглашая тосты за красоту Каролины.

Келлз, казалось, тоже забыл о темной полосе в своей жизни. Он был по-мальчишески счастлив, размышлял, как сложится их жизнь в Эссексе, и просто наслаждался обществом Каролины.

Лишь однажды во время этого чудесного путешествия настроение Келлза омрачилось неприятным для него происшествием. Как-то они заметили два громоздких торговых судна. Завидев «Морского волка», суда подняли все паруса, явно пытаясь скрыться.

– Странно, – пробормотал Келлз, наблюдая с кормы в подзорную трубу за непонятными маневрами торговцев. – Они идут под английским флагом, так же как и я, но почему-то очень хотят избежать встречи.

Каролина в полотняном платье цвета морской волны следила за играющим в воде дельфином.

– Вероятно, они много наслышались о «Морском волке», – рассеянно ответила она.

– Тогда их поведение совсем уж непонятно, – нахмурился Келлз. – Всем известно, что я нападал только на суда, идущие под флагом Испании. – И, сжав губы, добавил: – Меня так и подмывает догнать их и спросить, почему они удирают.

Каролина хорошо знала, чем это чревато. Обоих капитанов пригласят к ним на ужин, завяжется бесконечная беседа о навигации, погоде и состоянии дел в различных портах.

Она вздохнула. Ей уже до смерти надоели подобные разговоры в кают-компании. Даже Сэнди, казалось, наскучило постоянное обсуждение одних и тех же тем.

– Пойдем, – попросила Каролина. – Не все ли тебе равно, почему они удирают? Может, это просто трусы, боящиеся встреч с пиратами.

Келлз, пожав плечами, опустил подзорную трубу:

– По-моему, они готовы перевернуться, только бы не встретиться со мной.

Но маленькая теплая ручка Каролины властно повлекла его прочь, к каюте, к широкой кровати, сулившей неземное наслаждение.

Мускулистый поджарый пират сразу все понял. Его серые глаза вспыхнули желанием, и он охотно последовал за Каролиной.

Благоуханные ветры Карибского моря сменились пронизывающе-холодными, предвещавшими снег, ибо уже наступила зима и изящный нос «Морского волка» разрезал свинцово-серые волны у берегов Виргинии. Стоя на покачивающейся палубе, Каролина зябко ежилась от ледяного ветра и думала, каково там, на берегу.

В Уильямсберге, вероятно, уже выпал первый снег, возможно, ее семья гостит у тети Пэт, в ее кирпичном доме с зелеными ставнями на Глостер-стрит. В камине пылает яркий огонь, а сквозь заиндевевшие окна проглядывает заманчивый белый мир. Из кухни доносится запах жареного бекона и маленьких пирожков, любимого лакомства тетушки Пэт. Обыкновенно тетушка засиживалась за завтраком и старалась подольше удержать за столом домашних. Но стройная красивая и порывистая Летиция Лайтфут, мать Каролины, наверняка постукивает каблучками, торопясь подняться. Она своими темно-голубыми глазами поглядывает на мужа, сидящего напротив, а тот допивает утренний кофе. Высокий смуглый Филдинг мстительно посматривает на жену, ибо до сих пор не простил, что она с кем-то целовалась на балу. Филдинг считает свою Летти очаровательной и не может совладать с ревностью.

Вполне возможно, что они в ссоре, ибо такое случалось у них часто. Пытаясь унять супругов, тетя Пэт беспомощно машет руками и что-то бормочет, стараясь примирить их. Если между одетыми по последней моде мужем и женой разыгрывалась нешуточная ссора, младших детей – Деллу и Фло – обычно просили удалиться, старшая же сестра Каролины – Вирджиния – сидела понурив голову и боясь даже на миг оторвать взгляд от тарелки, ибо ссорящиеся только и ждали повода накинуться на кого-нибудь. Стоило Вирджинии сказать что-нибудь невпопад, и она тут же лишалась места в карете, а значит, и возможности отправиться с семьей на очередной прием или бал.

Погруженная в воспоминания, Каролина вздохнула. Жизнь на восточном берегу, где она выросла, была лихорадочно-суетливой, а иногда и до слез грустной, но по мере приближения к родным местам она с удивлением осознавала, что все это время скучала по ним. Скучала по кирпичным и деревянным домам Уильямсберга и Иорктауна с их маленькими садами, фруктовыми деревьями, подстриженными кустарниками. Скучала по теплому гостеприимству виргинских плантаторов. Скучала по всему, что входило в понятие дома.

Каролина заправила под капюшон алого бархатного плаща выбившийся локон. «Хорошо, что подкладка шерстяная», – подумала она, кутаясь от ледяного ветра. После того как «Морской волк» покинул аквамариновое Карибское море и вошел в мрачно-зеленоватые воды, омывающие материк, у нее было достаточно времени для размышлений. Она поняла, что не может, как намеревалась вначале, посвятить семью в свою тайну. Разве она осмелится войти в двери усадьбы Левел-Грин рука об руку с пиратом и объявить, что знаменитый капитан Келлз хочет жениться на ней, а его настоящее имя – Рэй Эвисток!

Каролина вспомнила и то, что совсем упустила из виду в лихорадочной суете отплытия: Филдинг ненавидит пиратов. Называет их не иначе, как проклятые пираты. Каролина не понимала причины этой ненависти, но, узнав от своего настоящего отца Сэнди Рэндолфа, что он был пиратом и даже вместе с Морганом принимал участие в ограблении Панамы, догадалась, в чем дело. О Сэнди рассказывали множество небылиц. Заметив, как мать презрительно фыркает, когда до нее доходит очередной слух, Каролина решила, что все это вздор. Поговаривали о том, будто Сэнди Рэндолф в юности был пиратом, и Филдинг, очевидно, этому верил, иначе не выказывал бы открытой ненависти ко всем пиратам.