Песня, собранная в кулак - [11]

Когда они проснулись, поезд стоял в Марселе. Парень выскочил - это была его остановка... В следующее мгновение Эдит уже видела его сквозь вагонное стекло: его вели два инспектора полиции, видимо ожидавшие на перроне. Руки его были в стальных наручниках.

Больше он ей не встречался. Но родилась песня "Париж - Средиземное море".

Мчит курьерский. Ночь полна движенья.

Позади остались развлеченья.

И на сердце смутная тоска.

А напротив дремлет славный малый,

У него какой-то вид усталый

И большая добрая рука.

Раймон любил Эдит. Он отдавал ей все самое лучшее, что жило в нем самом. Он заставил ее читать. Эдит, которая интересовалась только газетными сенсациями с заголовками вроде: "Убийца был левшой" или "Ей было пятнадцать, когда ее соблазнили!", начала читать и понимать настоящую литературу. Ассо был первым, кто занялся ее духовной культурой.

Но Эдит ушла. Это было в начале войны 1939 года. Раймон был уже мобилизован, когда в жизни Эдит появился актер Поль Мёрис.

"...Раймон, я уже однажды просила у тебя прощения за это,- пишет Эдит в своей "исповеди", - сегодня я хочу еще раз попросить у тебя прощения. Ты был всегда со мной так добр и так щедр..."

Поль Мерис умел, как никто, подать женщине пальто. Он умел открыть перед ней дверь и пропустить ее вперед. Он умел вести под руку так, словно нес свою спутницу, и в это время занимать ее остроумной беседой.

Его сдержанность и невозмутимость пленили хаотическую натуру Эдит. Она прожила с ним недолго, и эта жизнь была сплошной битвой за авторитет. Эдит всегда подмывало вывести его из равновесия хоть чем-нибудь. Иногда она подкрадывалась сзади к нему по ковру на цыпочках и неистово орала у него над ухом, и хоть бы раз он вздрогнул!

Однажды, выведенная из себя его самообладанием, Эдит начала бить и ломать все, что ей попадалось под руку. Она рычала и кидалась на него зверем. Он молча лежал на диване, потом сказал: "Пожалуйста, только не разбей радиоприемник". Этого было достаточно, чтобы она схватила приемник.

Поль приоткрыл один глаз, Эдит бросила приемник на пол и начала его топтать ногами. Тогда Поль медленно встал с дивана: то нехорошо, то, что ты делаешь, - спокойно сказал он, потом, влепив ей хорошую оплеуху, снова улегся на диван.

Им пришлось разойтись. Но этот период нашел отражение в их совместном блестящем выступлении.

Жан Кокто написал для Эдит скетч "Равнодушный красавец". В скетче было всего две роли: мужская - без единого слова и женская - монолог. Действие происходит в комнатушке дешевого отеля, освещенной огнями реклам через окно. Здесь живет маленькая певичка из ночного клуба, которая любит красивого парня, уже равнодушного к ней. Вся ее жизнь - ожидание...

Он входит, молча надевает пижаму, ложится на кровать, закуривает сигарету, разворачивает газету и, закрывшись ею, начинает читать. А она говорит. Этот патетический монолог неразделенной любви Эдит разыгрывала превосходно. Женщина переходит от гнева к страстным уверениям и мольбам, от нежности к угрозам, от слез к истерической веселости. А он уже спит. Она будит его. Он вскакивает, одевается, чтоб уйти. Она цепляется за него, проклинает, умоляет, обещает быть покорной. Но он ударяет ее по лицу и уходит, хлопнув дверью. С диким криком: "Эми-и-иль!" - она бежит к окну, пока занавес медленно закрывается.

Это был шедевр, создавший Эдит Пиаф славу драматической актрисы.

КИНОЗВЕЗДА БЕЗ СВЕТА

Мы снова сидим с Марселем Блистеном за кофе и снова ведем долгую беседу об Эдит.

За окном весенний день над Парижем перемежается то нерешительным теплым дождичком, то жаркими улыбками солнца и, вдруг опять насупившись, убирает с тротуаров тени раскидистых каштанов. Точь-в-точь, как красивая и капризная женщина, не знающая, куда девать избыток молодости и экспансивности.

- Вы знаете, - говорит Марсель, - фильм пришел абсолютно неожиданно. В 1943 году мне пришлось искать пристанища и я нашел его на ферме Фрежюс, принадлежавшей секретарю Эдит. Мне нельзя было выйти на улицу, чтоб не попасть в облаву (Блистен - еврей). Я скучал неимоверно. Читать было нечего, и однажды, когда Эдит приехала навестить меня, она вдруг предложила: "Напиши для меня сценарий".

Я стал отказываться, потому что не видел ни малейшей надобности в фильме об уличной девчонке, ставшей знаменитой певицей.

"А ты напиши о той, которую, кроме меня, никто не мог бы сыграть..."

И я написал сценарий "Звезда без света". О маленькой провинциальной няньке, которая обладала удивительным голосом и одолжила его знаменитой актрисе, не умевшей петь.

История была жестока и правдива. Над нянькой издевались, пользовались ее голосом, ее доверием и оставили забытой и несчастной. Когда я прочел Эдит свой сценарий, она загорелась:

"Шикарно! Вот увидишь. Сель, он пройдет, твой сценарий!"

В 1944 году я смог вернуться в Париж и поселиться у моей матери на авеню Марсо - я все потерял за это время. Немедленно по приезде я разыскал своего продюсера и показал ему новую работу. Когда он узнал, что сценарий написан для Эдит Пиаф, он запротестовал:

"В кинематографе ее не знают. И к тому же ее внешность мало сексуальна..."