Песня снегов - [4]

Конан скосил глаза на хлеб. Запах проникал в его сознание и сводил с ума. Вся молодая, здоровая натура пятнадцатилетнего юноши бунтовала против его упрямого стремления уморить себя голодом.

Синфьотли вынул кляп изо рта пленника.

- Так ты будешь есть? - повторил он свой вопрос.

- Будь ты проклят, - сипло, с трудом выговорил Конан, еле ворочая распухшим языком. Он жадно схватил зубами хлеб и начал заглатывать кусок целиком, содрогаясь всем телом и давясь как изголодавшийся пес. Асир, усмехаясь в усы, поднес к его рту флягу с вином. Конан сделал большой глоток и захлебнулся. Часть вина пролилась, запятнав покоробившуюся от засохшей крови куртку варвара. Конан кашлял и задыхался, чувствуя, что его вот-вот стошнит.

Щуря свои светлые, почти бесцветные глаза, асир наблюдал за юношей с насмешливым сочувствием. Конан бесился под этим взглядом. Слюна потекла у киммерийца по подбородку, но он даже не заметил этого.

- Еще хлеба? - предложил асир и опять поднес ко рту Конана краюху. Тот потянулся и клацнул в воздухе зубами. Синфьотли засмеялся.

Асиры, готовившиеся к ночлегу и разводившие костры, на минуту оторвались от повседневной работы, чтобы поглазеть на неожиданную потеху. Громче других заливался толстый Торир.

- Эй, Синфьотли, тебе достался щенок от славной суки! - кричал он. Корми его получше, только и всего! Ишь как лязгает! Того и гляди, руку откусит!

Конан метался, насколько позволяли путы. Из его горла вырывалось глухое рычание. Запах хлеба все сильнее дразнил его. И, как еще вчера он страстно мечтал о смерти, так в это мгновение он исступленно хотел жить. Жить, чтобы набраться сил и в один дивный, желанный миг своими руками разорвать желтоволосого асира. Ему нужно быть сытым. Он будет жить и убивать.

Конан снова дернулся, стараясь ухватить кусок хлеба. На этот раз Синфьотли оказался менее проворным, и острые зубы киммерийца вонзились и в хлеб, и в державшую хлеб руку. Синфьотли закричал и разжал пальцы. Из укуса потекла кровь. Под общий смех Конан проглотил отвоеванный кусок.

Вытирая кровь о штаны, Синфьотли левой рукой выломал сук с дерева, к которому был привязан его пленник.

- Ах ты, Медвежонок, - выговорил он сквозь зубы. - Из тебя получится добрый медведь. Мне нравится твоя строптивость, но это вовсе не значит, что ты не будешь за нее наказан.

Асир размахнулся и огрел Конана палкой по здоровому боку. В ответ молодой варвар вскинул голову и, глядя прямо в бешеные глаза Синфьотли, громко и звонко расхохотался, блестя белыми крепкими зубами.

2

Стены Халога были уже видны в свете луны с холма - грубо сложенные необработанным булыжником стены, за которыми притаились приземистые дома с крошечными окошками, либо вовсе без окон, - когда в лагере асиров послышался голос:

- Синфьотли! Тело твоего брата! Оно исчезло!

Пленивший Конана асир вскочил как подброшенный, хотя перед этим он лежал, развалившись на теплом лапнике, и грыз хвою.

Арнульф Сверчок - тот самый тощий парень с изуродованным лицом, что потешался над глухонемой девушкой, - стоял возле волокуш, к которым были привязаны тяжелораненые, и растерянно смотрел на валявшийся в снегу плащ убитого Сигмунда.

- Куда он мог деться, Синфьотли? - снова заговорил Арнульф. - Ведь тело было крепко привязано. Не могли же мы потерять его.

Синфьотли побелел как полотно.

- Уже несколько дней миновало, как Сигмунд мертв, - прошептал он. Боги, не мог же он подняться и уйти...

Арнульф сморщил нос.

- Вот уж точно. Много я перевидал в жизни мертвецов, и ни один из них не имел привычки разгуливать.

Синфьотли упал на колени возле волокуш и начал отчаянно разрывать снег руками, однако поиски ничего не дали. Он осматривался по сторонам, но никаких следов хищного зверя, который мог бы украсть тело, видно не было. Наконец Синфьотли рухнул лицом вниз, словно хотел вцепиться в мать-землю зубами, и глухо простонал:

- Сигмунд!..

- Кого это ты зовешь? - с любопытством поинтересовался другой асир, немолодой приземистый человек по имени Ордегаст.

- Тсс! - отозвался вместо Синфьотли насмешник Арнульф. - Он призывает своего сбежавшего брата. Просит перестать дурить и вернуться обратно, на волокуши.

- Сбежавшего? Что ты мелешь Арнульф! Ведь Сигмунд умер... Что-то случилось?

- Думаю, Синфьотли просто помешался от горя. Веревки, должно быть ослабли от тряски, вот тело Сигмунда и потерялось где-то в дороге. Жаль, что он не будет похоронен как положено. Уж кого-кого, а Сигмунда стоило бы погрести по всем правилам...

- Точно, - кивнул его собеседник.

Арнульф потянул немолодого асира за рукав, многозначительно скосив глаза на Синфьотли.

- Отойдем подальше, Ордегаст. Не годится нам мешать своей болтовней безутешному горю.

Ордегаст, которому было хорошо известно, что Сверчок ничего не делает просто так, пожал плечами и подчинился. Они отступили шагов на двадцать и оказались неподалеку от связанного Конана. На пленника оба асира не обращали никакого внимания - он был для них не более чем вещью. А между тем ни одно слово из их приглушенного разговора не ускользнуло от чуткого слуха варвара.

- Ну, и зачем ты отвел меня в сторону? - сердито спросил Ордегаст. Вечно у тебя какие-то секреты, Арнульф. Точно у женщины-сплетницы.