Песня слов - [95]

Шрифт
Интервал

– возможно прочтение земные (так в ЕРО).


227. БОГОМОЛКИ – ЕРО. С. 193.


228. ЖЕНЩИНА – ЕРО. С. 193.

Начальные строки этого стихотворения, слегка измененные (видимо, по памяти), высмеяны автором в романе «Бамбочада».


229. НЕРОН – ЕРО. С. 194.

Строфы нумерованы карандашом, т. к. третья приписана внизу карандашом же.

Нерон (37–68) – римский император, отличавшийся извращенной жестокостью, писал стихи, покончил самоубийством.

Мекка – священный город мусульман.

Ты же считал себя великим богом – в слове богом строчная б переделана из заглавной (или наоборот).

И упал как клоун рыжий – было и упав умер <…>; известно, что Нерон был рыжим.


230. БОРЬБА – НЖ. С. 73; ЕРО. С. 194.

На обороте этого листа имеется карандашная надпись (вряд ли почерком Вагинова):

«„Арлекинада“

„Сказки Гофмана“

Амвросий

и все.»

В слове все последняя буква – «ять». Запись явно не случайная: «Арлекинада» имеет отношение к сквозному образу паяца/шута, о старце же Нектарии, прототипом которого, возможно, был Амвросий, ср. примеч. к стих. «Бегу в ночи над Финскою дорогой…» и др.


231. ВЕНЕЦИЯ – ЕРО. С. 195.


232. В ТЕАТРЕ – ЕРО. С. 195.

Заглавие выписано очень красиво и тщательно.

И хохотали весьма бравурно – далее в той же строке по ошибке не зачеркнуто слово портьеры.


233. «НОВОГО! РАДИ БОГА НОВОГО!..» – ЕРО. С. 196.

Я, обливший слюною Бога – здесь также легко усмотреть перекличку с ранним Маяковским.

У страницы оторван уголок, конъектуры вполне очевидны, хотя в ЕРО вместо калеке предложено слово поэте.


234. «Я – НЕГР РАЗБИВШИЙ СВОЕГО БОГА…» – ЕРО. С. 196. Эй – было: Ей (правка карандашом). И за ласку тела – / Буду твоим неизбежно – было: И за ласку – тело / Будет твоим неизбежно.


235. «ВСЕ РУШИТСЯ, ВСЕ ПОГИБАЕТ, ВСЕ СТАРИТСЯ…» – ЕРО. С. 197.

Вместо рояли описка: роляли.


236. ЛИРА – ЕРО. С. 197.


237. «АХ, ЭТИ НОЧИ – ТАКИЕ ХОЛОДНЫЕ!..» – ЕРО. С. 198.


238. «ВЫ АРОМАТИЛИ, КАК РОЗА ЧАЙНАЯ!..» – ЕРО. С. 198.

Редкий для раннего Вагинова случай иронии и даже отчасти пародии, возможно, с отсылкой к И. Северянину.

Бри – сорт сыра.


239. НОЧЬ – ЕРО. С. 198.


240. УТРО – ЕРО. С. 199.


241. ПОЛДЕНЬ – ЕРО. С. 199.

Оно бежало сегодня по воде – сегодня вставлено над строкой.


242. ЗАКАТ – ЕРО. С. 199.

Надо <скорей> привести Люлю – в рукописи явная ошибка при переписывании с черновика: Надо сказать привести Люлю. Разве хорошо ребенку видеть смерть? – вместо видеть было смотреть на, правка карандашом.


243. ЛЮБОВЬ – ЕРО. С. 200.


244. «АХ, КАКАЯ У НАС ЕЛКА!..» – ЕРО. С. 200.

Золоченые как яблоки в райском саду – яблоки вставлено над строкой. И оставит себе велосипед – вместо себе было для себя.


245. «Я КУПИЛА СЕБЕ КРАСНОЙ ГЕРАНИ…» – ЕРО. С. 201.


246. ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ – ЕРО. С. 201.

Кричат: «Великий Пан воскрес!» – Крылатое выражение «Умер великий Пан» (см., напр., «Рождение трагедии.» Ф. Ницше), восходящее к сюжету, рассказанному Плутархом, имеет отношение к древнейшему культу умирающего и воскресающего бога плодородия, иносказательно – к смене времен года; таким образом,

дриады (в греч. миф. древесные нимфы), возглашающие воскрешение Пана, приветствуют весну.


247. МУЗЫКА – ЕРО. С. 202.

Есть звуки жаркие, как пламень – после этой строки ошибочно стоит точка с запятой.


248. ЛУНА («ЛУНА ВСЕ ЕЩЕ МОЛОДА…») – ЕРО. С. 202.


249. КОЛИЗЕЙ – ЕРО. С. 203.


250. ГОРОД – НЖ. С. 76; ЕРО. С. 203.

В стихотворении можно усмотреть влияние поэтики раннего Маяковского.


251. «О, СОБАКА! – СОБАКА СОДОМА…» – ЕРО. С. 204.

В Библии предающиеся содомскому греху сравниваются с собаками; очевидно, в данном случае имеется в виду неестественная (хотя, очевидно, все же платоническая) связь между собакой и ее хозяйкой, причем нормальная собачья жизнь собачке запрещена.

Ты сидишь и, тоскуя, смотришь на пламень – Возможно, в черновике было пламя (немного лучше рифмовалось бы со словом дама), и при переписывании допущена ошибка.


252. ЗВУКОПОДРАЖАНИЯ – ЕРО. С. 204.


253. «ИЗ ВЫСОКИХ, ОБВИТЫХ РОЗАМИ ОКОН…» – ЕРО. С. 204.

Ср. сквозной образ стареющего, переродившегося Аполлона в более поздних текстах Вагинова.

Его лира давно не звучит – после лира зачеркнуто уж.

Внизу стихотворения – три виньеточки в виде микроскопических цветочков.


254. «О, БОДЛЕР! МОЙ ЦАРСТВЕННЫЙ ЛЮБОВНИК…» – НЖ. С. 74 (фрагмент); ЕРО. С. 205.

И с печальной усмешкой спотыкаясь о камень – было улыбкой, правка карандашом.

Жанна Дюваль (1820–1862) – актриса, балерина, подруга Шарля Бодлера – кумира и «ролевой модели» юного Вагинова; ее, гаитянку, Бодлер прозвал «черной Венерой».


255. «ЕСТЬ ПУРПУРОВАЯ СТРАНА – СТРАНА БЕЗУМИЯ…» – ЕРО. С. 206.

Взятая в кавычки строка-эпиграф так же отнесена к правому полю, как и все заглавия в этой тетради, так что можно рассматривать ее как заглавие.


256. «Я ТОСКУЮ ПО УМИРАЮЩЕЙ МЕБЕЛИ…» – ЕРО. С. 206.

Последняя строфа, перечеркнутая карандашом: [Как же жить мне без длинных окон, / Без высокого расписного потолка / Или выйти на улицу и, измокнув, / Слушать, как бьется в виске тоска?..]


257. ОПИОФАГ («МЕДЛЕННО ДВИГАЛОСЬ ШЕСТВИЕ АРАПОВ…») – ЕРО. С. 206.

Зачеркнутое название: Из моего будущего.

После третьей строфы черта, далее зачеркнута строфа: [Я, пожилой человек, лежал на диване, / Пил ароматный аравийский кофе. / Сладко жег дни в ядовитом дурмане, / Странствовал по Азии, Африке и Европе.]


Еще от автора Константин Константинович Вагинов
Козлиная песнь

«Константин Константинович Вагинов был один из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в своей жизни. И возможно, один из самых даровитых», – вспоминал Николай Чуковский.Писатель, стоящий особняком в русской литературной среде 20-х годов ХХ века, не боялся обособленности: внутреннее пространство и воображаемый мир были для него важнее внешнего признания и атрибутов успешной жизни.Константин Вагинов (Вагенгейм) умер в возрасте 35 лет. После смерти писателя, в годы советской власти, его произведения не переиздавались.


Монастырь Господа нашего Аполлона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Труды и дни Свистонова

«Константин Константинович Вагинов был один из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в своей жизни. И возможно, один из самых даровитых», – вспоминал Николай Чуковский.Писатель, стоящий особняком в русской литературной среде 20-х годов ХХ века, не боялся обособленности: внутреннее пространство и воображаемый мир были для него важнее внешнего признания и атрибутов успешной жизни.Константин Вагинов (Вагенгейм) умер в возрасте 35 лет. После смерти писателя, в годы советской власти, его произведения не переиздавались.


Звукоподобия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звезда Вифлеема

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гарпагониана

«Константин Константинович Вагинов был один из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в своей жизни. И возможно, один из самых даровитых», – вспоминал Николай Чуковский.Писатель, стоящий особняком в русской литературной среде 20-х годов ХХ века, не боялся обособленности: внутреннее пространство и воображаемый мир были для него важнее внешнего признания и атрибутов успешной жизни.Константин Вагинов (Вагенгейм) умер в возрасте 35 лет. После смерти писателя, в годы советской власти, его произведения не переиздавались.