Песня сирены - [70]

— Меня переводят, — хмуро произнесла я.

— Нет, ты остаешься на прежнем месте, — сказала Никс к моему удивлению и повернулась к Неро. — А вот тебя переводят. И у меня есть подходящая должность, — она наградила его долгим тяжелым взглядом. — Вы получаете повышение. Мои поздравления, Генерал, — она подмигнула ему. — А теперь, — сказала Никс, вставая. — Я ожидаю увидеть тебя в своем офисе в Лос-Анджелесе этим же вечером, Неро, чтобы мы сумели обсудить детали твоего следующего назначения.

Затем она встала и вышла из дома. Как только она ушла, дверь моей спальни скрипнула, и Дамиэль вышел в гостиную.

— Я не мог не подслушать, — сказал он.

— Я не прочь его убить, — пробормотал Неро. — Или сдать его Никс.

— Ты не можешь взяткой убедить Первого Ангела позволить тебе остаться в Нью-Йорке, — сказал Дамиэль.

— Я определенно могу попытаться, — Неро посмотрел на меня. — Я должен был это предвидеть — мое повышение как способ решения проблемы.

— Не будь таким циничным.

— Такой настрой необходим в Легионе.

— Никс повышает тебя потому, что ты ей нужен, — сказала я.

— Знаю. Но она одновременно избавляется от проблемы.

Дамиэль схватил одну из печенек, которые так понравились Никс.

— Он прав. Убрав тебя из-под его командования, она позволяет этим очаровательным отношениям расцвести, — он посмотрел на Неро. — Это при условии, что ты сможешь хорошо себя вести и не станешь пытаться спасти ее при каждой возможности. И если ты переживешь церемонию. Десятый уровень — жестокая штука.

— И ты как всегда даешь лучшие ободряющие речи.

— Я могу помочь тебе подготовиться, — предложил Дамиэль.

— Мне не нужна твоя помощь.

Я сделала мысленную пометку выслушать советы Дамиэля. Я не собиралась терять Неро просто потому, что он слишком упрям, чтобы принять помощь.

— Никс права, знаешь ли, — взгляд Дамиэля перемещался между мной и Неро.

— Насчет чего? — нетерпеливо спросил Неро.

— Это не Файрсвифт отравил Леду. Он не мог. Ангелы не могут достать Яд. Но боги могут.

Выражение лица Неро изменилось. Он больше не выглядел злым. Он выглядел напуганным. Я никогда не видела его таким.

— Что такое? — спросила я Неро.

— Он осознал, что я прав. И что это значит, — сказал Дамиэль.

Я повернулась к Неро за разъяснениями, но он ничего не сказал. Так что я повернулась обратно к Дамиэлю.

— И что это значит?

— В лучшем случае — один из богов желает твоей смерти.

— И это «в лучшем случае»?

— Да. Когда дело касается богов, если ты привлекаешь их внимание, то смерть — это лучшее, на что ты можешь надеяться. Другая причина, по которой бог мог попытаться тебя отравить — это чтобы испытать тебя.

— Испытать как?

Дамиэль пожал плечами.

— Возможно, посмотреть, насколько ты стойкая. Или бог думает, что ты особенная, и хочет понять, в чем фишка, превратить тебя в оружие или в подопытного кролика. Такое случается сплошь и рядом.

— Заткнись сейчас же, — сказал Неро своему отцу опасно тихим голосом.

— Ты явно на грани, Неро. Уверен, что не хочешь, чтобы я решил хотя бы одну твою проблему? — он покосился на меня.

— Я же сказал тебе заткнуться.

— Я просто пытаюсь помочь.

— Нет, не пытаешься.

Они сверлили друг друга взглядами целую вечность. У меня было такое чувство, будто они безмолвно разговаривают, оставляя меня за бортом. Возможно, они разговаривали телепатически.

— Осторожнее, старик. Я все еще могу бросить тебя на растерзание волкам, — наконец, сказал Неро.

Окей, теперь я уверена, что они разговаривали телепатически.

— Ты ужасный лжец, Неро. Если бы ты собирался меня сдать, ты бы уже это сделал. Думаю, ты испытываешь ко мне нежные чувства.

Глаза Неро полыхнули негодованием.

— Ты башкой ударился, когда с небес падал?

Дамиэль усмехнулся.

— Никс ошибается, — сообщил он мне. — Ты не плохо влияешь на моего сына. Ты влияешь на него просто фантастически.

— Я в этом не уверена, но спасибо. Наверное.

Его глаза озарились ностальгией.

— Все точно так же, как было с матерью Неро. Только там я оказывал плохое влияние. Мы подолгу не спали…

Через всю комнату пролетел нож. Дамиэль поймал его связанными руками, искусно вывернув их, чтобы компенсировать удар. Он положил нож на кофейный столик.

— Неро, не бросай ножи в помещении, — сказал он тем же терпеливым тоном, который использовал в Потерянном Городе — тон бессмертного, располагающего всем временем на земле, тон мужчины, которого ничто не беспокоит. — Особенно когда мы гости в чьем-то доме. Это просто неприлично.

Я начинала осознавать, что этот тон он приберегал на те случаи, когда делался особенно эмоциональным, как барьер против сильных чувств.

— Не говори о моей матери, — сказал Неро, и его глаза пылали яростью.

— Я любил ее.

— Ты ее убил, — выплюнул Неро. Его губы дрожали, плечи сотрясались от судорог злости.

— Нет, — Дамиэль помедлил. — Пришло время тебе узнать, что на самом деле случилось. На самом деле я не сошел с ума. Я всегда был слегка темным, но твоя мать восполняла это. Она уравновешивала меня.

Его глаза сияли открытой уязвимостью. Глядя в эти глаза, я понимала, что он любил ее — он все еще ее любил. Неро, должно быть, видел то же самое, потому что не спорил с отцом. Он просто молча слушал, ожидая, пока Дамиэль продолжит.