Песня реки - [81]
– А вы что наденете? Этот наряд, конечно, очарователен, и вы в нем выглядите ангельски, но у женщин свои представления, о чем наш брат подчас и понятия не имеет…
– Филип, уж не думаете ли вы в самом деле…
– Не только думаю, но и сделаю. Все совершенно законно. Фицхью зарегистрирует наш брак, и эта запись в судовом журнале скрепит наш союз не хуже, чем в церковной книге. А когда он объявит нас мужем и женой, вам покажется, будто сам папа римский сошел на палубу и оказал вам честь благословения.
Анна больше не сомневалась ни в искренности, ни в честности Филипа. А глубина его любви отражалась в лучезарно светящихся глазах.
– Верю, верю, – сказала Анна, смеясь, – но давайте подождем. Я хочу, чтобы у меня на свадьбе была моя бабушка. Она единственная, кто остался из нашей семьи. Ведь с тех пор как моя мама вышла замуж, Офелия Салливан никогда… Ну в общем… мне хотелось бы, чтобы она в эти минуты стояла рядом со мной.
– Хорошо, Анна, так и сделаем. – Филип кивнул и наградил ее быстрым поцелуем. – Тогда вы получите новое платье, и у нас будет венчание по всем правилам, с настоящим священником. Но, Анна, никогда, ни на мгновение не сомневайтесь, что я хочу жениться на вас, и у меня нет ни малейших сомнений в этом.
Анна ухватилась за спинку стула, чтобы не оступиться. Все ее мечты становились реальностью.
– Я верю вам, Филип, – сказала она, и это было правдой.
Филип снова распахнул дверь.
– Бернард, отставить! Сегодня вечером помолвки не будет! – Он подумал немного и выкрикнул напоследок: – Бернард! И не беспокой нас сегодня, если только корабль не начнет тонуть.
Закрыв дверь, Филип с мягким металлическим щелчком отпустил собачку замка. Он прислонился спиной к деревянной панели и посмотрел на Анну. Его глаза ласкали ее всю, будто он дотрагивался до нее.
– Итак, насколько я понимаю, на мой вопрос вы отвечаете «да». В таком случае я готов исполнять ваши желания, леди. Что прикажете?
Анна опустилась на стул, ощущая упоительное головокружение. Конечно, оставалось еще множество проблем, но теперь благодаря самому замечательному из чудес, которое свершилось, они больше не казались неразрешимыми.
– Пожалуй, я бы с удовольствием выпила еще бокал вина, – наконец сказала она.
Филип подошел к столу, наполнил бокал и протянул ей, не сводя с нее потемневших глаз.
– Покорнейше прошу, миледи… любовь моя, – сказал он севшим от волнения голосом.
Анна протянула руку. Их пальцы соприкоснулись и переплелись. Они держали один бокал с темно-вишневой влагой, поблескивающей в лучах единственной свечи.
У Анны задрожала рука, и она отобрала бокал у Филипа. Поднесла его к губам, но не пила. Она с обожанием смотрела на мужчину, того, кто пришел за ней, признал в ней ту, кем она была, он подарил ей надежду вместо страха, радость вместо печали даровал счастье, которое она считала невозможным.
Как прекрасны были его живые, подобные ртути глаза, и тонкие брови, и спадающие на лоб густые волны волос цвета воронова крыла. Его рубашка с отложным воротником позволяла видеть в прорези темные завитки, а если расстегнуть несколько пуговиц, то можно положить на них свою ладонь, и тогда…
Филип зашел сбоку, взял у нее бокал и поставил на стол. Она не противилась. Тогда он взял в ладони ее лицо и с нежностью прошептал:
– Как хорошо, что я не отпустил вас. Бог помог мне! Я люблю вас, Анна. Теперь я осознал, что давно любил и никогда не перестану любить.
– О Филип! Я мечтала услышать, как вы скажете, что…
Все слова застряли у нее в горле, так как Филип прильнул к ее губам и мягким давлением заставил ее отдаться удовольствию поцелуя. Ее руки доверчиво обвили его шею, и она притянула любимого к себе.
О, как он мог даже на минуту допустить мысль о расставании? Его руки легли поверх оборок ее корсажа, жадно вбирая в себя нежное тепло.
Касаясь губами ее глаз, щек, шеи, Филип начал зубами покусывать восхитительную мочку ее ушка. Он дразнил ее и себя, желая попробовать на вкус каждую частичку ее тела, как изголодавшийся человек, которому долго отказывали в самом насущном.
Целуя, он большим пальцем поглаживал ее губы. А другая его рука расстегивала пуговицы на платье, осторожно, одну за другой, позволяя ему не торопясь возводить фундамент предвкушения. Отчаявшегося любовника-насильника, жаждущего недоступного удовольствия, больше не существовало. Сейчас ему было все дозволено. Но единожды вкусить – не значит познать. Теперь Филип мечтал о том, чтобы любить Анну целую вечность. Он хотел ввести ее в новую жизнь – медленно, чувственно, чтобы ее первый опыт стал бесценным сокровищем, способным связать их на долгие годы.
Покончив с последними пуговицами, Филип остановил пальцы у пояса. Больше ничто не удерживало платья, и оно, скользнув по ее плечам и бедрам, ярким пятном легло у ее ног.
Коснувшись Анны, он, не отнимая рук, смотрел, изучая как щедрый дар судьбы все доселе сокрытые уголки ее тела. На ней не было ничего, кроме прозрачного белья, и его взгляд страстного любовника был теперь и взглядом собственника, гордого своим правом на владение. Анна легко переступила через платье и с готовностью отдалась его объятиям. Это естественное и грациозное движение привело его в состояние, близкое к шоку, еще больше укрепив решимость любить и лелеять ее, медленно отдавая ей свою нежность.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!
В маленький техасский городок приезжает знаменитый бандит и наемный убийца Голт. Жители взбудоражены — у каждого есть грешки, и не исключено, что этот безжалостный человек явился по их душу. Лишь бесстрашная Кейди, хозяйка гостиницы, в которой поселился бандит, его не боится, и даже наоборот… он ей все больше и больше нравится.Но тут в Парадизе появляется еще один Голт. Кто же из них настоящий?
Красавица Даниэла мечтала о справедливости — и решилась, надев маску таинственного «благородного разбойника», напасть на карету самого принца…Отважный принц Рафаэль мечтал обвенчаться с женщиной, которую полюбит всеми силами души, — и не отрекся от своей мечты, даже узнав, что эта женщина — «разбойница» Даниэла…Что же теперь предпочтет дерзкая красавица — сохранить гордость и отдаться в руки правосудия или ответить на страстную любовь мужчины, которого она поклялась ненавидеть?..
Шанна, единственная дочь богатого плантатора с Бермудских островов, вынуждена по настоянию отца немедленно выйти замуж. Девушке приходит в голову блестящий, как она полагает, выход из положения — отправиться в Англию, обвенчаться со смертником в лондонской тюрьме, а после, вернувшись домой, объявить себя вдовой. План приводится в исполнение, но однажды на плантации Шанны появляется ее муж. Мало того, что он остался в живых, он еще и с первого взгляда страстно влюбился в красавицу жену — и вовсе не намерен исчезнуть из ее жизни…
Во имя тайной благородной цели красавица Изабелла Дарлинг была готова на все. Не задумываясь, бросила она вызов самому неукротимому и гордому мужчине Англии – графу Джастину Керну. Однако слишком быстро война между Изабеллой и Джастином обратилась в неистовую страсть. Страсть-поединок. Страсть-мучение. Страсть, которая может ввергнуть влюбленных в смертельную опасность – или подарить им счастье…
Беспутный Максимилиан Уэллс, граф Трент, отчаянно нуждался в достойной невесте не только обладающей крупным состоянием, но и способной придать своей красотой и остроумием должный блеск его титулу. Прекрасная как богиня Пандора Эффингтон казалась поистине идеальным выбором — с одним небольшим «но»… Условие, которое она поставила Максимилиану, нелепое и забавное исполнить было нелегко. Прежде чем повести красавицу к алтарю, он должен был доказать подлинность своих чувств. Как?! А вот это взбешенному жениху, сгорающему в пламени страсти, решать самому…