Песня последнего скальда - [11]

– С миром ли пришел или вражды ищешь?

– Я пришел с миром. Мой конунг, владыка суши и моря, не хочет войны. Он хочет мира с правителями страны Гардар.

Атле начал издалека, и я все не мог понять, к чему он ведет разговор.

– Мы тоже хотим мира и неустанно молим о нем богов, – Сказал Станимир.

– Хотелось бы думать, что уста твои говорят правду, славный Стейнмар-ярл. – Медленно проговорил гость.– Мой конунг не ищет ссоры, вы же первыми нарушаете мир.

– Клянусь Перуном, вам не на что жаловаться.

– Есть.– Усмехнулся Атле, и глаза его хищно взблеснули.

– Хватит! Довольно! – Разом закричали несколько воевод.– Говори, гость, зачем пришел!

Атле разом отбросил напускное спокойствие, сказал громко и коротко – все равно, что ударил;

– Я пришел по вергельд!

Ладожане долго шумели, не понимая, о чем речь. А между тем гость заговорил о той великой обиде, которую Эйрик-конунг держит не всех славянских вождей за смерть славного Оле Ингварссона и его верной дружины. И стал требовать справедливости.

– Наша правда,– молвил Атле,– велит месть мстить и кровью платить за кровь. Отдай нам убийц, конунг, и мы уйдем с миром.

Гостомысл же стал говорить, что, мол, невиданное это дело, чтобы славянин выдавал славянина. Стал предлагать серебро на выкуп. Но Атле крепко встал на своем:

– Мы вергельд не серебром берем, а кровью. Нам нашими головами торговать несподручно, мы своих убитых не в кошелях на поясе носим!

– Не могу я выдать тебе виновных, ибо это люди не с моей земли.– Сказал Гостомысл. – Где искать их прикажешь?

Атле стал еще больше сердит и напомнил, что славяне еще и положенной дани не дали. На то Станимир ответил так:

– Мы вам дань даем исправно, а что до других правителей нашей; земли, так не ваша в той вина, что не платят они вам того, что вы требуете.

– Думаешь так просто отговориться?– Скривил губы посол. – Не выйдет.

– Ваши люди немало славян порубили в том бою! Так что мы в расчете сполна.

– Обида была обоюдной.– Согласился Атле.– Наши воины погибли в бою, и на небе их встретят с надлежащими почестями. Откуп кровью они взяли сами за, себя.

Воеводы зашумели одобрительно, но посол поднял руку, показывая, что не все сказал.

– Но ваши люди победили их хитростью. Они призвали на помощь Хрёрека-конунга и его дружину и дали им серебро, чтобы они убили всех наших.

– Не их в том вина,– сказал Гостомысл,– что недостало им сил самим вас одолеть. Вот к позвали они себе союзника.

– Не в том дело! – Возвысил голос Атле. – Дело в том, что они убили вождя, и убили его во время мира. Чем вы ответите за его голову?

– Не наше дело отвечать за всех, кто живет на этой земле. Ладога – город вольный, а дела иных мест его не касаются.

– Лoжь! Наверняка вы подбивали Твердисдейфа-ярла объединиться с могучим Хрёреком и убить наших людей. – Тут посол бросил быстрый взгляд на Вадима.– Отдайте нам убийц, и мы забудем остальное!

– Едва ли нам удастся их отыскать.– Сказал Гостомысл. – Но мы готов-: выкупить их жизнь серебром.

–Хорошо.– Усмехнулся Атле.– Я готов принять твои условия.

–Во сколько же тм оценишь голову своего воеводы?– Спросил Станимир.

– Обычно за голову дают двадцать марок.– Проговорил Атле. – Но вы убили знатного человека, вождя дружины. Мы хотим большую цену!

– Сколько?

– Сорок марок серебра!

Что тут началось! Все повскакивали с мест и заговорили, закричали разом. Виданное ли дело – сорок марок! Да столько серебра, поди, не всякий за один раз видел, а уж з руках и подавно мало кто держал.

– Прикажи своим ярлам замолчать! – Сквозь шум толпы прорвался высокомерный голос посла.

Гостомысл поднял руку. Воеводы нехотя расселись по местам, продолжая сердито переговариваться.

– Не много ли просишь, гость?– Спросил Гостомысл.

– Не много – мало. Мой конунг мог бы потребовать и вдвое, а то и втрое больше!

Ладожане опять зашумели, и даже Станимир, чей богатырский голос гремел так, что уши закладывало, не смог их угомонить.

Наконец шум улегся к тогда встал с места старый Гостомысл, опершись рукой о плече Вадима. Он сказал:

– Цена твоя велика, гость. Мы не сможем дать столько. Атле ощерился лесным волком и сказал негромко:

– Мы забудем прежние обиды и не станем требовать дани, если вы, венды, сделаете так, как скажу я.

– Не пристало нам выполнять твои указания, гость, – сказал Вадим, – но все же продолжай,a мы послушаем, что еще измыслишь.

– Мы забудем вражду, если вы объединитесь с нами и выступите против того, кто называет себя Хрёреком-конучгом.

– Ступав на свой корабль, гость,– нахмурился Гостомысл, – и жди нашего ответа.

– Благодарствуй, конунг,– Вскинул голову Атле.– Я буду ждать до рассвета третьего дня. И не моя вина, если после этого прольется кровь!

Я ушел с того пира раньше других, не захотел дальше слушать споры ладожских вождей, и Орвар пошел со мной. В тот вечер я много пил,и у меня слегка кружилась голова от выпитого пива. Поэтому, добравшись до нашего жилища, я повалился на груду соломы и сразу заснул.

А наутро сам Атле-ярл явился к нам на подворье. Обошел он поочередно всех купцов, а потом заглянул под конец и к Тригвальду. О чем говорил северный посол с нашим предводителем я не знаю. Слышал только от Орвара будто звал Тригвальда Атле-Змея с собой, чтобы воевать славянские земли, да только фриз отказался – мол, не наше это дело в чужую драку лезть. И будто бы рассердился Атле на него крепко и ушел к себе на корабль.