Песня ночи - [19]

И все же уснуть Каролина не смогла. Отчаявшись уговорить себя успокоиться, она встала и подошла к окну, подставив разгоряченное лицо ночной прохладе. На бархатном небе мириадами бриллиантов горели звезды. Откуда-то издалека доносилась песня. Звук приближался, Каролина узнала голос Хоукса. Верный телохранитель нетвердой походкой шел к дому, весело распевая.

Судя по всему, он наведывался в бордель, не исключено, что в бордель Сэдди, ибо Хоукс при всей своей внешней угрюмости любил девчонок. Очевидно, он был сильно пьян, раз не смог удержаться на ногах и упал, схватившись за кольцо с дверным молоточком.

Вздохнув, Каролина накинула легкий халат и пошла на выручку Хоуксу.

Встретившись нос к носу с хозяйкой, Хоукс виновато опустил глаза:

— Простите, я думал, мне откроет повариха.

— Она спит как убитая, — сказала Каролина, в этот момент искренне позавидовав своей кухарке. — Впрочем, не важно. Я все равно не спала. И теперь я чувствую себя в большей безопасности, раз ты вернулся домой, Хоукс.

Лицо Хоукса расползлось в пьяной улыбке. Он попытался отвесить поклон, но при этом едва не упал вновь.

— Я обещал капитану защищать вас и слова не нарушу! — громко и торжественно, насколько ему это удалось, заявил Хоукс.

— Конечно, Хоукс, — засмеялась Каролина, — но, надеюсь, сегодня судьба избавит нас от подобного рода испытаний. Спокойной ночи, Хоукс.

С этими словами Каролина пошла к себе. Каково же было ее удивление, когда на лестнице она столкнулась с Джилли, спускавшейся с мансарды, где находились комнаты слуг.

— Почему ты не спишь, Джилли?

Джилли выглядела так, будто ее застали врасплох. Она действительно собиралась проникнуть в комнату Каролины, пока та находилась внизу, беседуя с Хоуксом.

— Ну, — быстро нашлась Джилли, — я услышала голоса и подумала, не случилось ли чего.

Каролине стыдно стало за свои мысли. Честно говоря, Каролина подумала было, что девчонка вынюхивает, чем можно поживиться в доме, а она, оказывается, беспокоилась о ней…

— Пойдем на кухню, Джилли, — вдруг предложила Каролина, — перекусим чего-нибудь. И ты расскажешь мне о Нью-Провиденс. Должно быть, тебе там досталось.

— Да, там было ужасно, — торопливо согласилась служанка.

— И расскажи мне поподробнее о Руж — эта женщина приводит меня в восхищение. Расскажи, почему ее так зовут.

— Я как-то спросила ее об этом, и она сказала, что так прозвали ее из-за ярко-рыжих волос. Имя придумал один французский пират, и прозвище прижилось.

— Если бы она была брюнетка, ее бы назвали Нуар, а если бы блондинка — Бланш, — засмеялась Каролина, стараясь как-то помочь девушке освоиться.

Увы, Джилли отвечала на вопросы далеко не с тем энтузиазмом, с каким поедала угощение. Она досадовала на упущенную возможность порыться в хозяйском сундуке. Каролина же неразговорчивость Джилли отнесла за счет своей резкости, которая подорвала доверие девушки.

На следующее утро после завтрака Каролина вновь собралась в город. Хоукс с молчаливым неодобрением следовал за ней, держа руку на рукояти кинжала.

Выйдя на перекресток Хай-стрит и Лайм-стрит, Каролина внимательно осмотрелась, не окажется ли где-то поблизости незнакомец, так лихо выпрыгнувший из окна вон того дома, но никого похожего так и не увидела. Джон Деймлер наглухо закрыл ставни и пошел навестить друга, который, как надеялся Джон, мог бы заинтересоваться его предложением о размещении у себя в гостинице людей.

Сопровождаемая Хоуксом, Каролина пробиралась сквозь толпу к рыночной площади. Скрипя, мимо прокатилась телега, груженная черепахами. Каролине жаль было несчастных созданий, таких неуклюжих на суше, но увы, они составляли основную пищу островитян. Пятеро вооруженных до зубов флибустьеров тащили в ювелирную лавку сундук. Хозяин вышел им навстречу, угодливо кивая и радостно потирая руки. Над головой с криками носились чайки, высматривая легкую добычу — рыбу на идущих в гавань судах. Две стройные негритянки, грациозно покачиваясь, несли на головах связки бананов. Старик с трудом волочил тяжелую корзину с кокосами. Индианки нараспев предлагали листья коки.

— Эдакую гадость они продают! — сплюнув, заметил Хоукс. — Вся глотка после горит огнем!

Хоукс все еще чувствовал себя неловко перед Каролиной, которая видела его накануне таким пьяным.

Громко ударил колокол. Вокруг него уже столпились торговцы живым товаром. Вскоре должен был начаться аукцион. Иссиня-черные тела рабов из Африки блестели на солнце. Порт-Рояль постепенно превращался в главный центр работорговли — этому способствовало весьма удобное расположение города и естественная гавань, способная вместить до пятисот судов. Однако Каролина пришла на рынок не затем, чтобы поучаствовать в аукционе.

Пробираясь между прилавками с горами апельсинов, авокадо и лимонов, розовато-золотистыми плодами манго и ярко-зелеными плодами лаймового дерева, Каролина держала путь в дальний конец площади, где торговали изделиями из пальмового листа. Местные жители искусно плели из этого природного материала гибкие и прочные шляпки. Там же продавались веера и плетеные кожаные сандалии.

Как всегда немногословный, Хоукс шел за ней, не спуская ладони с рукояти кинжала, поскольку знал, что для его капитана нет сокровища более драгоценного, чем эта стройная девушка с серебристыми волосами. Хоукс удивился, когда Каролина остановилась у прилавка с дешевыми деревянными башмаками — Порт-Рояль был построен на песке, и даже во время очень сильных дождей вода мгновенно уходила вниз, и на улицах никогда не было слякоти, по которой принято ходить в такого рода обуви. Однако Хоукс лишь молча смотрел, как Каролина тщательно выбирает башмаки. Наконец она направилась домой.