Песня любви - [56]

—Этим занимаются, говоришь? Да, Джордж?

То, что его бровь поползла в верх, лучше любых слов сказало, что ее слова удивили его. Ну и что? Да и некоторая манерность этой гримаски теперь уже не вызывала прежнего раздражения.

—Прозвучало не слишком романтично, да? — тихо поинтересовалась она, внезапно ощутив невероятную робость.

—И неожиданно из уст возлюбленной, однако я не упустил, что имелось в виду, милая моя. Ты получила удовольствие, да?

Она толком не могла выговорить ни слова, поэтому только кивнула, вслед за этим радостно затрепетав от улыбки, которой он ее наградил.

А ты, Джорджи? Ты тронулась умом, что спрашиваешь об этом его?

— Я имела в виду...

Захохотав, он запрокинул голову, перевернулся набок, потянув и ее за собой. Теперь она глядела на него сверху вниз, менее скованная в этой позиции, а затем он раздвинул ноги и она устроилась на открывшемся пространстве.

— Что мне делать с тобою, Джордж?

Он все еще смеялся, притиснув ее к себе. По сути, она была не против, что его что-то забавляло, хотя, как обычно, суть шутки была ей не ясна.

—Начать с того, что перестать именовать меня Джорджем.

Сказав, она тут же об этом пожалела. В надежде, что ее слова не наведут его мысли на тему ее мистификации, она вся затаилась. Но и он затих. На губах все еще блуждала улыбка, однако перемена в нем была буквально осязаема. Вновь перед ней предстал сардонический аристократ.

—Но как же, с вашего позволения, мне отныне именовать вас? Быть может, вашим истинным именем?

—Джорджина является моим настоящим именем.

—Еще раз попытайся произнести, милочка, и теперь попробуй меня в этом убедить. — Ответа не последовало. На ее лице появилось выражение упрямства. — А, значит, мне придется вытягивать это из тебя, так, что ли? Принести орудия пыток — плети, дыбу, еще что-нибудь?

—Не смешно, — отрезала она.

—Если тебе не кажется смешным, то я мог бы найти это забавным... Не пытайся выскользнуть, любовь моя. Это не очень приятно, но я настроен сейчас услышать необходимые объяснения. Так отчего бы нам не начать с причины твоей мистификации?

Вздохнув, она опустила голову ему на грудь.

—Мне требовалось уехать из Англии.

—Ты попала в беду?

—Нет, просто ни дня больше не могла там оставаться.

—Почему же тогда ты не отбыла обычным путем, оплатив проезд.

— Потому что все суда, пересекающие Атлантический океан, принадлежали англичанам.

—Так, кое-что проясняется. Дай мне секунду, и я, кажется, соображу... Нет, еще раз, что-то не могу понять. Чем же, черт возьми, нехороши английские корабли?

Она привстала и, насупившись, взглянула на него.

—Вы не находите в них ничего плохого, но я презираю все английское.

—Да неужели? Включен ли и я в этот перечень?

Когда вновь его бровь двинулась вверх, ее охватило невероятное желание дернуть ее вниз.

—Были включены. Я еще не приняла решения, вычеркивать вас или нет.

Он усмехнулся, потом фыркнул.

—Меня все-таки осенило, Джордж. По случаю, ты не принадлежишь к числу этих горячих американцев, а? Это могло бы дать объяснение акценту, происхождение которого я никак не мог понять.

—А что, если принадлежу? — настороженно проговорила она.

—Что ж, разумеется, придется подумать о том, чтобы посадить тебя за решетку. Самое безопасное место для людей, которые так любят затевать войны.

—Мы не затевали...

Поцелуем он заставил ее умолкнуть. Затем взяв ее голову в две ладони, поцеловал ее так, что она утратила способность дышать, а он получил возможность объявить:

—Не собираюсь обсуждать с тобой, дорогая моя, давно похороненные проблемы. Итак, ты американка. Могу тебя за это простить.

—Да как...

Что сработало однажды, достойно быть повторенным — Джеймс всегда в этом убеждался, поэтому заставил ее замолчать еще одним поцелуем, причем продолжал его столь долго, что она оказалась на грани обморока. К этому моменту довел себя до возбуждения и уже жалел, что поддразнивал ее.

—Мне абсолютно наплевать, какой ты национальности, — проговорил он ей прямо в губы. — Я не был причастен к этой смехотворной войне, не поддерживал ни ее, ни политику, которая привела к ней. Да и жил я в то время в Вест-Индии.

—И все же ты англичанин, — проговорила она, однако уже далеко не так горячо.

—Это точно. Но ведь мы, любовь моя, не станем развивать эту тему? Хорошо?

Поскольку, спрашивая ее, он слегка покусывал ее губы, она не могла вспомнить ни одного довода, чтобы подтвердить свою позицию. Шепотом ответила «нет» и сама стала покусывать его губы. Она уже отметила некие перемены, происходящие с его телом, и теперь ей было более ясно их значение. В глубине души она надеялась, что его расспросы могут прекратиться, если они опять станут заниматься любовью. Конечно, эти расчеты не имели никакого отношения к тем восхитительным ощущениям, которые вновь начинались зарождаться у нее где-то внутри.

Однако спустя некоторое время, когда простыни сделались еще более смятыми, а она вновь оказалась лежащей поверх него, хотя в этот раз и не всем телом, он продолжил:

—Ну что, будем мы обсуждать, что я почувствовал, обнаружив, что ты девчонка, а не мальчуган, которого я принял под свое крыло? Мой смертельный ужас, когда я вспоминаю, как ты помогала мне при купании в ванне, случаи, когда я в твоем присутствии... сбрасывал одежду?