Песни, запрещенные в СССР - [90]
Поэтому мне важно было найти артиста, который от имени автора — чрезвычайно популярного, любимого, серьезного (я имею в виду Высоцкого) — взял бы на себя этот комментарий. Как мне кажется, Никита Джигурда — идеальный вариант для выполнения этой задачи. Песни Высоцкого, звучащие в спектакле, в исполнении Никиты — это не просто дешевое подражание, а вбирание в себя мира Владимира Семеновича. Мне хотелось, чтобы Кулешов стал обобщенным образом — и самим Высоцким, и нашим воспоминанием и представлением о нем, и его философией, и его мироощущением.
Если Колька Святенко олицетворяет блатную песню, ребят, которые попадают с улицы в тюрьму, а потом возвращаются с изломанной судьбой, чтобы стать алкоголиками или наркоманами, то Кулешов — это интеллектуальный мир двора, переработанный в искусство мир Кольки Святенко.
И в этом смысле Джигурда интересен сам по себе — он является бардом, он сам — профессиональный актер. Речь идет не просто о голосовом совпадении, как может показаться на первый взгляд, а о некоем совпадении глубинных фактур. Он человечески и творчески оказывается очень удобным, идеальным решением для выражения того, что задумывал сам автор.
Джигурда в своем творчестве не повторяет Высоцкого. Он совсем другой. Фактура другая…»
Кстати, кто не знает: Никита Борисович Джигурда — народный артист России.
«Черный пиар»
Были мы романтики, были мы влюбленные,
Разные истории у нас…
Из репертуара Владислава Медяника
«Комсомольская правда», октябрь 1986 года
«Песни с обочины»
(Отрывок из статьи, воспроизведенный по памяти)
Автор не установлен
По заданию редакции летом 1986 года я отправился в свой родной город Красноярск. Целью поездки стал репортаж о развитии кооперативного движения в СССР, одобренного постановлением правительства, принятым в свете решения XXVII съезда КПСС. Выступивший перед делегатами генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ М. С. Горбачев особо подчеркнул в докладе, что кооперативы должны действовать в рамках социалистической законности и морали, имея своей главной целью улучшение условий жизни советских граждан, удовлетворение их материальных и духовных нужд.
По-моему, КПСС определила ясно, как, а главное, для чего должно развиваться новое перспективное направление нашей социалистической экономики. Однако не все участники кооперативного движения смогли (или не захотели) правильно истолковать решения съезда. Нашлись среди граждан и те, кто решил, что объявленный новый экономический курс обозначает прежде всего вседозволенность и призыв к личному обогащению, невзирая на методы, которыми данная цель будет достигнута.
Ярким примером этому оказалась безобидная, на первый взгляд, организация, укрывшаяся в стенах городского Дома быта под вывеской «Студия звукозаписи». Казалось бы, что здесь плохого? Новый закон не только позволяет, но и поощряет прогрессивные формы хозяйственной деятельности.
На первый взгляд, действительно хорошее, здоровое начинание — нести музыкальную культуру в массы. Но чем оборачивается оно на деле?
Ожидая встречи с директором этого кооператива неким В. Медяником, я обнаружил каталог групп и исполнителей, предлагавшихся жителям Красноярска для приобретения. В тугих строчках многостраничных списков меня, как оказалось, поджидали поразительные открытия. Репертуар, прямо скажем, не баловал разнообразием песен советских композиторов и исполнителей, зато заокеанской заразы оказалось сколько угодно. На любой вкус. Гнусные западные группы типа «КИСС», AC/DC, «Металлика», Оззи Осборн, исполняющие клеветнические тексты против нашей страны и дурманящие молодежь гитарным грохотом под кривляние на сцене, — пожалуйста. Предатели Родины — эмигранты, такие как Василий Токарев, Миша Шуфутинский или Люба Успенская, воспевающие в своих кабацких песенках «сладкую» жизнь за океаном, а на самом деле являющиеся скрытыми агентами ЦРУ, льющие своими «куплетами» воду на мельницу Запада, — без проблем. «Блатные» и тюремные песни уголовника Аркадия Северного или антисоветчика Новикова — к вашим услугам, только платите деньги. Видимо, В. Медянику удалось завлечь в свои сети немало несознательных граждан. Не прошло и года, как он открыл кооператив, а уже приобрел на сомнительные доходы дорогостоящий автомобиль «Жигули» последней модели. Я навел справки о новоявленном «миллионере»: оказывается, Медяник приехал в Красноярск из портового города Измаила, известного, как и многие портовые города, своими вольными нравами. Приехал, уже основательно пропитавшийся духом стяжательства и жаждой легкой наживы.
А ведь В. Медянику нет еще и тридцати.
Какой пример подает он подрастающему поколению? Куда смотрят комсомольские и партийные организации, призванные осуществлять контроль за морально-этической стороной деятельности кооперативов, особенно тех, чья деятельность распространяется на духовную сферу воспитания нашей молодежи — будущих строителей коммунизма. Кто допустил, что на протяжении года какой-то заезжий деятель имел возможность навязывать красноярцам сомнительные музыкальные новинки, получая за это вдобавок ко всему явно нетрудовые деньги?
