Песни, запрещенные в СССР - [89]
Потом пришел я по его рекомендации в «Щуку» к учителю твоему Евгению Рубеновичу Симонову. Но проучился только два года.
— Правда ли, что в общаге Щукинского училища ты несколько лет прожил в одной комнате с актером и певцом Игорем Карташевым, известным как киноролями (одна из последних — в сериале «Зона»), так и песнями в стиле городского романса? Он даже записал ряд проектов с «Братьями Жемчужными».
— Да, Игорь был моим сокурсником и соседом по общаге на протяжении нескольких лет.
Все было в студенческие годы: женщины, кураж, стихи и песни до утра… Незабываемая глупость юности. Игорь — талантище. Ему все удается.
— Извини, я перебил тебя…
— Так вот, зимой 1984 года я снова вышел на Ваганьковское кладбище. Не успел гитару достать, шесть человек подлетают и начинают меня скручивать. Пятнадцать минут они меня вязали. Сломали большой палец на правой руке. «Мы тебе сейчас все пальцы вывернем в обратную сторону!» — кричали. Я ж тогда молодой был, безумный, здоровья море. Когда узнал, что меня перед этим у подъезда караулили всю ночь две машины с комитетчиками, чтобы не пустить с гитарой к могиле, то я чуть не лопнул от гордости. Вот, думаю, какой я опасный! Какая во мне сила должна быть, что они меня так боятся! Так ломают! А они меня скручивали, ломали, но приговаривали: «Да ты пойми, нам приказ такой дали. Не обижайся. Нам нравятся твои песни». В КПЗ привезли. Я довольный сижу, улыбаюсь. «Чего лыбишься?» — спрашивают. А я-то знаю, чего. КПЗ не психушка. В КПЗ, можно сказать, интеллигенты работают. А потом они меня прямо там апельсинами кормили, в любви признавались: «Ты пойми — работа у нас такая…»
Из института меня тогда выкинули. Полгода я молчал. Мне четко сказали: «Это последний раз. Или сядешь за антисоветчину, или в психушку закроем». Вот я и молчал.
Через полгода Симонов под свою ответственность снова взял меня в театральное училище. Я ему безмерно благодарен и за то, что, видя во мне актера и веря в меня, он трижды восстанавливал своего «нерадивого» ученика в институте, из которого меня исключали за концерты на Ваганьковском и прочие аналогичные проступки, «недостойные звания советского студента».
— Когда и как были записаны «взрывные» альбомы: «Перестройка», «Ускорение», «Гласность»?
— Первый альбом «Перестройка» я записывал подпольно на квартире у энтузиаста андеграунда Володи Баранникова в Киеве. Долго не могли найти музыкантов — все просто боялись. В итоге нашли тех, кто собирался эмигрировать в Америку. Этим ребятам было нечего терять — они и сыграли (смеется).
Эту запись услышали коллекционеры из Одессы, вышли на меня, и второй концерт я писал уже там с ансамблем «Черноморская чайка».
— Как звали организатора? Станислав Ерусланов?
— Я не помню сейчас. Как ты сказал? Ерусланов? Может быть.
Третий концерт снова писался в Киеве. Я, кстати, собираюсь их переиздать в этом году. Юбилей же — двадцать лет прошло.
— Когда закончились зверства властей в отношении тебя?
— Окончательно все сошло на нет после августа 1991 года, а так с самого конца восьмидесятых я уже выступал в клубах, домах культуры и т. д. Иногда, бывало, местные чиновники ставили палки в колеса: то концерт запретят, то вместо пяти встреч со зрителями разрешат лишь одну.
— Ты стал человеком, кто завершил эпоху «запрещенных песен», причем сделал это, громко хлопнув дверью…
— Да, когда запреты сняли и ушло это ощущение риска, драйва, я перестал работать с таким материалом, ушел в лирику и философию.
— Никита, спасибо большое за беседу…
— Да не за что, перестань.
Когда песни Джигурды только появились, некоторые упрекали его в том, что он «косит под Высоцкого». Время расставило все по местам — они, конечно, абсолютно разные. Джигурда — самостоятельная творческая личность, сумасшедшей энергетики и ярчайшего таланта и, по-моему, просто гениальный актер. Если вы ни разу не видели его на театральных подмостках — сходите, не пожалеете, и главное, увидите абсолютно новую грань дарования артиста. А в ответ злопыхателям на разговоры о «втором Высоцком» я хочу привести цитату из интервью с главным режиссером театра «У Никитских ворот» Марком Розовским. Джигурда сыграл когда-то в его спектакле, поставленном по произведению Владимира Высоцкого «Роман о девочках», главную роль.
«Это неоконченная проза, найденная после смерти в столе у Володи Высоцкого, в его архиве. В романе существует герой — Александр Кулешов, бард и актер одновременно. Поскольку театр, в котором Кулешов работает, модный, а сам он артист, исполняющий главные роли, то не надо большого ума, чтобы догадаться, что Кулешов — это альтер эго самого автора, то есть Владимира Высоцкого.
Тонкость заключается в том, что в “Романе о девочках” есть еще один персонаж — Колька Святенко, которого тоже можно назвать словами “альтер эго”. Только в отличие от Кулешова это уличный дворовый парнишка с гитарой. Вообще “Роман о девочках” — это история любви уголовника и проститутки, бродячий сюжет в мировой литературе. Только у Высоцкого эта история погружена в наш социум: пошлость, разврат, общественный распад — все то, что существует во дворе, в семье, школе, институте, пионерском лагере. И вот когда бард Кулешов поет свои песни, он является комментатором всего этого социума.
