Песни вещих птиц - [12]

Выглянуло солнце, земля начала подсыхать. В комнате даже с открытым окном стало душно, ещё больше тянуло на волю. Марьяна незаметно проскользнула к выходу. Папа уже работал в гараже, мама с Яниной что-то резали на кухне, Лёша и Надя увлечённо смотрели кино. Никто не заметил, как она ушла.

Ноги тонули в грязи, каждый шаг давался с трудом. Пришлось снять шлёпки и нести их в руках. Ступать по мокрой траве оказалось очень приятно. Марьяна шла, наслаждаясь ароматами свежей зелени и пением птиц. Где-то внутри бурлило волнение, превращая обычную прогулку в маленькое приключение. Можно на время забыть о грусти. О каждодневных делах, которые жутко надоели. О том, кто был влюблён в неё, но не вызывал тех чувств, что воспеты в стихах и романах.

Она давно ждала события, которое перевернуло бы её жизнь, как дети ждут чуда в новогоднюю ночь. Мечты уносили её далеко. С возрастом они стали проще, приземлённее, но всё же оставались мечтами. Марьяна думала о других людях, которые поймут её чуть лучше, о приключениях, о любви высокой и неуловимой. Вот и сейчас она, заведя разговор с кем-то из своего мира, увлеклась так, что даже шевелила губами. Чужой голос за спиной заставил встрепенуться от испуга.

– Ты почему, дочка, одна гуляешь? О чём так загрустила? Где паренёк твой? Поссорились? – засыпала её вопросами Пелагея Ивановна.

И как она оказалась здесь? Неужели так и шла всю дорогу следом?

Марьяна вежливо улыбнулась и, учитывая почтенный, хотя никому не известный возраст, громко ответила:

– Да что вы, бабушка! Всё прекрасно! Просто вышла погулять в хорошую погоду, жара спала. А парень в город по делам поехал.

Пелагея ничего не ответила, лишь пристально смотрела на Марьяну. От взгляда её прищуренных тёмных глаз по спине пробежали мурашки. Казалось, старуха в самое сердце заглянула и вытащила на свет всё тайное. Марьяна быстро отвернулась, не зная, как поскорее уйти. Но Пелагея Ивановна вдруг заявила:

– А пройдусь и я с тобой, до реки.

Марьяне очень не хотелось общаться с соседкой, но быстро придумать отговорку не вышло. Стало неуютно босиком, и она обулась. К счастью, речка была рядом, поэтому разговор вышел недолгим.

– Такая вы чудесная пара с Андреем, вместе с самого детства! Ты красивая, да и он парень умный. Сам бог велел вам стать одной семьёй! Думали уже о свадьбе-то?

– Да мы только подумали, а уже в каждом дворе об этом знают! – Марьяна попыталась улыбнуться, но Пелагея Ивановна глядела сурово.

– Ты любишь его?

– Ну конечно! – ответила Марьяна удивлённо.

Старуха помолчала, словно вспоминая о своём.

– Так, значит, любишь… – повторила она. – То есть каждая частица твоего сердца наполнена им одним? Когда он рядом, больше ничего не нужно, да? Каждую минуту без него ты думаешь о том, где он, что сейчас делает? Мечтаешь, чтобы твой сын был похож на него? Вот так вот любишь его, да?

Марьяна стояла как громом поражённая. Она не ожидала такого от чужого человека. Даже родные никогда не спрашивали. Но Пелагея Ивановна рассмеялась:

– Да не переживай ты, всё ещё придёт! Главное ведь, что он тебя любит, глаз не сводит. Когда станешь его женой, поймёшь, о чём я говорю. Но если… – Тут она остановилась, взяла Марьяну за руку. – Пойми, никто не должен заставлять тебя делать что-то против воли. Уже ведь не те времена, когда за девушку всё решают. Я это говорю, потому что вижу сомнение в глазах. Вижу, что сама не знаешь, к чему стремишься. А времени на решение не так много, потому что жизнь – это бурная река. Растеряешься на мгновение – и подхватит течением, понесёт, куда ей нужно, а не тебе. Да что я тебя всё пугаю… Не этого хотела.

На локте у Пелагеи Ивановны висела видавшая виды сумка из лоскутков. Сумка всегда была при ней. Старушка вынула из неё необычайной красоты бусы: идеально круглые тёмно-бордовые камни были нанизаны на белую шёлковую ленту. Она протянула бусы Марьяне:

– Возьми в подарок и знай: будешь счастлива в браке. Дети, достаток, любовь – всё будет. Если готова отдать себя мужу и детишкам, тогда положи эти бусы в шкатулку и никогда не надевай. Но если твоя душа хочет большего, того, чего сама не может понять, – впусти храбрость в сердце и делай, как я скажу. – Она потянула Марьяну за руку так, чтобы сказать ей тихо в самое ухо: – В ночь, когда луна переполнена до краёв, бусы надень, стань перед зеркалом и смотри на себя. Почувствуй, кто ты и кем хочешь стать. Обратись к лунной ночи, к трём богиням, обратись словами, которые здесь написаны.

В ладонь Марьяне легла записка, Пелагея Ивановна крепко сжала её в кулак. После неожиданно быстро попрощалась и побрела домой, а Марьяна глядела старушке вослед, с бусами в одной руке, с запиской в другой.

Ещё неделю она возвращалась мыслями к разговору, вспоминая каждое слово. Бусы хранились в дальнем углу ящика, который обычно запирался на ключ. Там же лежала и записка. Марьяна так и не решилась её прочитать. Андрей вернулся из города и сразу прибежал к ней, но она лишь притворялась, что рада его видеть. В душе было непонятное смятение. Она почти не выходила из дому, всё сидела за книгами, пряталась от жениха. Ещё немного, и Андрей начнёт допытываться, что не так…