Песни. Стихотворения - [10]

        себя осквернил мордобитьем?

А было все так: я ей не изменил

За три дня ни разу, признаться, —

Да что говорить – я духи ей купил! —

Французские, братцы,

        за тридцать четыре семнадцать.

Но был у нее продавец из «ТЭЖЭ» —

Его звали Голубев Слава, —

Он эти духи подарил ей уже, —

Налево – направо

        моя улыбалась шалава.

Я был молодой, и я вспыльчивый был —

Претензии выложил кратко —

Сказал ей: «Я Славку вчера удавил, —

Сегодня ж, касатка,

        тебя удавлю для порядка!»

Я с дрожью в руках подошел к ней впритык,

Зубами стуча «Марсельезу», —

К гортани присох непослушный язык —

И справа и слева

        я ей основательно врезал.

С тех пор все шалавы боятся меня —

И это мне больно, ей-богу!

Поэтому я – не проходит и дня —

Бью больно и долго, —

        но всех не побьешь – их ведь много.

1963

«У меня было сорок фамилий…»

У меня было сорок фамилий,

У меня было семь паспортов,

Меня семьдесят женщин любили,

У меня было двести врагов.

        Но я не жалею!

Сколько я ни старался,

Сколько я ни стремился —

Все равно, чтоб подраться,

Кто-нибудь находился.

И хоть путь мой и длинен и долог,

И хоть я заслужил похвалу —

Обо мне не напишут некро́лог

На последней странице в углу.

        Но я не жалею!

Сколько я ни стремился,

Сколько я ни старался, —

Кто-нибудь находился —

И я с ним напивался.

И хотя во все светлое верил —

Например, в наш советский народ, —

Не поставят мне памятник в сквере

Где-нибудь у Петровских ворот.

        Но я не жалею!

Сколько я ни старался,

Сколько я ни стремился —

Все равно я спивался,

Все равно я катился.

Сочиняю я песни о драмах

И о жизни карманных воров, —

Мое имя не встретишь в рекламах

Популярных эстрадных певцов.

        Но я не жалею!

Сколько я ни старался,

Сколько я ни стремился, —

Я всегда попадался —

И все время садился.

Говорят, что на место все встанет.

Бросить пить?.. Видно, мне не судьба, —

Все равно меня не отчеканят

На монетах заместо герба.

        Но я не жалею!

Так зачем мне стараться?

Так зачем мне стремиться?

Чтоб во всем разобраться —

Нужно сильно напиться!

<1962 или 1963>

Про Сережку Фомина

Я рос как вся дворовая шпана —

Мы пили водку, пели песни ночью, —

И не любили мы Сережку Фомина

За то, что он всегда сосредоточен.

Сидим раз у Сережки Фомина —

Мы у него справляли наши встречи, —

И вот о том, что началась война,

Сказал нам Молотов в своей известной речи.

В военкомате мне сказали: «Старина,

Тебе броню дает родной завод «Компрессор»!»

Я отказался, – а Сережку Фомина

Спасал от армии отец его, профессор.

Кровь лью я за тебя, моя страна,

И все же мое сердце негодует:

Кровь лью я за Сережку Фомина —

А он сидит и в ус себе не дует!

Теперь небось он ходит по кина́м —

Там хроника про нас перед сеансом, —

Сюда б сейчас Сережку Фомина —

Чтоб побыл он на фронте на германском!

…Но наконец закончилась война —

С плеч сбросили мы словно тонны груза, —

Встречаю я Сережку Фомина —

А он Герой Советского Союза…

1964

Штрафные батальоны

Всего лишь час дают на артобстрел —

Всего лишь час пехоте передышки,

Всего лишь час до самых главных дел:

Кому – до ордена, ну а кому – до «вышки».

За этот час не пишем ни строки —

Молись богам войны артиллеристам!

Ведь мы ж не просто так – мы штрафники, —

Нам не писать: «…считайте коммунистом».

Перед атакой – водку, – вот мура!

Свое отпили мы еще в гражданку,

Поэтому мы не кричим «ура» —

Со смертью мы играемся в молчанку.

У штрафников один закон, один конец:

Коли, руби фашистского бродягу,

И если не поймаешь в грудь свинец —

Медаль на грудь поймаешь за отвагу.

Ты бей штыком, а лучше – бей рукой:

Оно надежней, да оно и тише, —

И ежели останешься живой —

Гуляй, рванина, от рубля и выше!

Считает враг: морально мы слабы, —

За ним и лес, и города сожжены.

Вы лучше лес рубите на гробы —

В прорыв идут штрафные батальоны!

Вот шесть ноль-ноль – и вот сейчас обстрел, —

Ну, бог войны, давай без передышки!

Всего лишь час до самых главных дел:

Кому – до ордена, а большинству – до «вышки»…

1964

Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям

В Пекине очень мрачная погода,

У нас в Тамбове на заводе перекур, —

Мы пишем вам с тамбовского завода,

Любители опасных авантюр!

Тем, что вы догово́р не подписали,

Вы причинили всем народам боль

И, извращая факты, доказали,

Что вам дороже генерал де Голль.

Нам каждый день насущный мил и дорог, —

Но если даже вспомнить старину,

То это ж вы изобретали порох

И строили Китайскую стену́.

Мы понимаем – вас совсем не мало,

Чтоб триста миллионов погубить, —

Но мы уверены, что сам товарищ Мао,

Ей-богу, очень-очень хочет жить.

Когда вы рис водою запивали —

Мы проявляли интернационализм, —

Небось когда вы русский хлеб жевали,

Не говорили про оппортунизм!

Боитесь вы, что – реваншисты в Бонне,

Что – Вашингтон грозится перегнать, —

Но сам Хрущев сказал еще в ООНе,

Что мы покажем кузькину им мать!

Вам не нужны ни бомбы, ни снаряды —

Не раздувайте вы войны пожар, —

Мы нанесем им, если будет надо,

Ответный термоядерный удар.

А если зуд – без дела не страдайте, —

У вас еще достаточно делов:

Давите мух, рождаемость снижайте,

Уничтожайте ваших воробьев!

И не интересуйтесь нашим бытом —

Мы сами знаем, где у нас чего.

Так наш ЦК писал в письме открытом, —

Мы одобряем линию его!

<1964>

Антисемиты

Зачем мне считаться шпаной и бандитом —