Песни - [19]

Шрифт
Интервал

Во мхах и травах тундры, где подспудно
Уходят лета быстрого секунды
Где валуны как каменные тумбы.
Где с непривычки нелегко идти.
Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
Перегоняют пешего в пути.
И если как то раз проснувшиуись утром
Забыв на час о зеркале и тундре
Ты попросила б рассказать о тундре,
И лист бумаги белой я нашел
Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
Изобразил бы я карандашом.
Потом, покончив с этим важным делом,
Оставив место для ромашек белых
Весь остальной бы лист закрасли бы я смело
Зеленым цветом, радостным для глаз.
А после выбрав кисточку потоньше,
И осторожно краски взяв на кончик
Я синим бы раскрасил колокольчик
И этим бы закончил свой рассказ.
Я повторять готов, живущий трудно,
Что мир устроен празднично и мудро.
Да, мир устроен празднично и мудро,
Пока могу я видеть каждый день
Тень облака летящего над тундрой.
Тень птицы пролетающей над тундрой.
И тень оленя, что бежит по тундре
А рядом с ними собственную тень.

У Геркулесовых столбов

У Геркулесовых столбов
Лежит моя дорога,
У Геркулесовых столбов,
Где плавал Одиссей.
Меня оплакать не спеши,
Ты подожди немного,
И черных платьев не носи
И частых слез не сей.
Еще под парусом тугим
В чужих морях не спим мы.
Еще к тебе я доберусь.
Не знаю сам, когда.
У Геркулесовых столбов
Дельфины греют спины
И между двух материков
Огни несут суда.
Еще над черной глубиной
Морочит нас тревога
Вдали от царства твоего,
От царства губ и рук.
Пускай пока моя родня
Тебя не судит строго,
Пускай на стенке повисит
Мой запыленный лук.
У Геркулесовых столбов
Лежит моя дорога.
Пусть южный ветер до утра
В твою стучится дверь.
Ты не спеши меня забыть,
Ты подожди немного,
И вина сладкие не пей,
И женихам не верь!
1965

Фрейлехс

У евреев сегодня праздник.
Мы пришли к синагоге с Колькой.
Нешто мало их били разве,
А гляди-ка — осталось сколько!
Русской водкой жиды согрелись,
И, пихая друг друга боком,
Заплясали евреи фрейлехс
Под косые взгляды из окон.
Ты проверь, старшина, наряды,
Если что — поднимай тревогу.
И чему они, гады, рады? —
Всех ведь выведем понемногу.
Видно, мало костям их прелось
По сырым и далеким ямам.
Пусть покуда попляшут фрейлехс —
Им плясать еще, окаянным!
Выгибая худые выи,
В середине московских сует,
Поразвесив носы кривые,
Молодые жиды танцуют.
Им встречать по баракам зрелость
Да по кладбищам — новоселье,
А евреи танцуют фрейлехс,
Что по-русски значит — веселье.

Царское Село

Давай поедем в Царское Село,
Где птичьих новоселий переклички.
Нам в прошлое попасть не тяжело,
Всего лишь полчаса на электричке.
Там статуи, почувствовав тепло,
Очнулись вновь в любовном давнем бреде.
Давай поедем в Царское Село,
Давай поедем!
Некрашенные за зиму дворцы,
Нестриженные на зиму деревья.
Какие мы с тобою молодцы,
Что бросили ненужные кочевья!
В каком краю тебе бы ни везло,
Без детства своего ты всюду беден.
Давай поедем в Царское Село,
Давай поедем!
В зеленом и нетающем дыму
От дел своих сегодняшних проснуться,
К утраченному миру своему
Руками осторожно прикоснуться…
Ну кто сказал: «Воспоминанья — зло»? —
Оставим эти глупости соседям.
Давай поедем в Царское Село,
Давай поедем!
Орут грачи веселые вокруг,
И станет неожиданно понятно,
Что кончился недолгой жизни круг
И время поворачивать обратно:
Увидеть льда зеркальное стекло
И небо над ветвями цвета меди.
Давай поедем в Царское Село,
Давай поедем!

Цирк шапито

Вы не верьте наветам тоски,
Задушите в душе шепоток:
Между серых домов городских
Открывается цирк шапито.
Там оркестры и цокот подков,
Электричества солнечный свет.
По карманам хоть горсть медяков
Постарайтесь набрать на билет.
Тот билет — как билет на перрон,
Что вам стоит не выпить сто грамм?
Мимо окон зелёный фургон
Сонный ослик везёт по утрам.
И окликнет вас ласково мать,
И сгоревшее встанет жильё,
И подарит вам детство опять
Полотняное небо своё.
Позабывшие облик земли,
Нафталином засыпьте пальто:
На окраине в рыжей пыли
Открывается цирк шапито.
1966

Черный хлеб

Я, таежной глушью заверченный,
От метели совсем ослеп.
Недоверчиво, недоверчиво
Я смотрю на черный хлеб.
От его от высохшей корочки
Нескупая дрожит ладонь.
Разжигает огонь костерчики,
Поджигает пожар огонь.
Ты кусок в роток не тяни, браток,
Ты сперва посмотри вокруг:
Может, тот кусок для тебя сберег
И не съел голодный друг.
Ты на части хлеб аккуратно режь:
Человек — что в ночи овраг.
Может, тот кусок, что ты сам не съешь,
Съест и станет сильным враг.
Снова путь неясен нам с вечера,
Снова утром буран свиреп.
Недоверчиво, недоверчиво
Я смотрю на черный хлеб.

Чистые пруды

А.Н.

Все, что будет со мной, знаю я наперед,
Не ищу я себе провожатых.
А на Чистых прудах лебедь белый плывет,
Отвлекая вагоновожатых.
На бульварных скамейках галдит малышня,
На бульварных скамейках — разлуки.
Ты забудь про меня, ты забудь про меня.
Не заламывай тонкие руки.
Я смеюсь пузырем на осеннем дожде,
Надо мной — городское движенье.
Все круги по воде, все круги по воде
Разгоняют мое отраженье.
Всё, чем стал я на этой земле знаменит, —
Темень губ твоих, горестно сжатых…
А на Чистых прудах лед коньками звенит,
Отвлекая вагоновожатых.
1962

Что за саги, что за руны…

Что за саги, что за руны

Еще от автора Александр Моисеевич Городницкий
Избранное. Стихи, песни, поэмы

«Атланты», «У Геркулесовых столбов», «Над Канадой небо сине», «На материк», «Жена французского посла», «Перекаты», «Снег», «Кожаные куртки» («Песня полярных летчиков») – эти песни Александра Городницкого, написанные в дальних океанских плаваниях и в экспедициях на Крайнем Севере, давно стали народными. А сам поэт по праву признан живым классиком, чьё имя стоит в одном ряду с Владимиром Высоцким, Булатом Окуджавой, Юрием Визбором. Песня Александра Городницкого «Атланты держат небо…» является официальным гимном Государственного Эрмитажа и неофициальным гимном Санкт-Петербурга.


Тайны и мифы науки. В поисках истины

НОВАЯ КНИГА знаменитого барда, доктора наук, ведущего научно-популярной программы «Атланты. В поисках истины» на канале «Культура». Свежий взгляд на самые актуальные проблемы и тайны естествознания. Научный анализ древних и современных мифов – от Всемирного потопа, Атлантиды и Содома с Гоморрой до глобального потепления, озоновых дыр и конца света.


И вблизи и вдали

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, выходящей в серии "Барды", автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в различные районы Мирового океана, о своих друзьях – писателях, поэтах, геологах, ученых. Это не просто мемуары – скорее, философско-лиричекий взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба.


И жить еще надежде…

Каждый геолог хоть раз в жизни спел песню под гитару у костра. Некоторые сочиняли песни сами — и их пели участники экспедиций.Но чтобы песни геолога запела вся страна — такого, наверное, не бывает…Бывает. «Атланты» и «Снег», «Над Канадой» и «Перекаты», «Донской монастырь» и «Жена французского посла» не звучали по радио и телевидению, но их пели тысячи людей, зачастую даже не зная имени их автора — Александра Городницкого.Его судьба — яркое воплощение феномена, возникшего в России в середине 60-х годов, когда человек с гитарой стал выразителем мыслей и чувств миллионов.Феномен этот назывался «авторской песней», а имена тех, кого впоследствии стали называть «бардами» — Владимира Высоцкого, Юрия Визбора, Булата Окуджавы, Александра Галича, Юлия Кима, — были у всех на слуху.Но в своих воспоминаниях Александр Городницкий рассказывает не только об авторской песне.Ученый с мировым именем, он объездил весь свет, был на Северном полюсе и в Антарктиде, погружался на океанское дно и искал затонувшую Атлантиду.


«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь

«У Геркулесовых столбов», «Над Канадой небо сине», «На материк», «Атланты держат небо» – эти песни Александра Городницкого известны, наверное, каждому. Его именем названа малая планета Солнечной системы и перевал в Саянских горах. Его телепередача «Атланты. В поисках истины» стала одной из лучших научно-популярных программ российского телевидения, отвечая на самые сложные и спорные вопросы: где следует искать легендарную Атлантиду; ждет ли нас в будущем глобальное потепление – или, наоборот, похолодание; затопит ли наводнение Петербург; можно ли предсказывать землетрясения и цунами; почему Запад скрывает огромные захоронения химического оружия в Балтийском море и др.В своей новой книге знаменитый поэт и ученый, объехавший весь мир, плававший по всем океанам, побывавший и на обоих полюсах, и на дне глубоководных впадин, не просто подводит итоги этой «кругосветной жизни», не только вспоминает о былом, но и размышляет о будущем – какие тайны и открытия ждут нас за «Геркулесовыми столбами» обыденности, за пределами привычного мира…


Атланты. Моя кругосветная жизнь

К 80-летию прославленного барда! Полное издание мемуаров живого классика, чьи песни «Атланты держат небо», «У Геркулесовых столбов», «Над Канадой небо сине», «От злой тоски не матерись» и др. стали настоящим гимном «шестидесятников», а его имя стоит в одном ряду с такими гениями, как Владимир Высоцкий, Булат Окуджава, Александр Галич, Юрий Визбор. В честь Александра Городницкого названы малая планета Солнечной системы и перевал в Саянских горах, а его телепередача «Атланты. В поисках истины» признана одной из лучших научно-популярных программ нового тысячелетия.