Песнь Сорокопута - [69]

Мы подошли к дому, но не успел я нажать на дверной звонок, как перед нами в проёме внезапно появился отец.

Он был зол как тысяча чертей. Видно, что он до последнего сдерживал гнев, чтобы сполна излить его на меня.

– Отец…

Хотелось чем-нибудь заполнить давящую тишину.

– Войди в дом, Готье, – металлическим голосом приказал он, пропуская меня вперёд.

– Добрый вечер, мистер Хитклиф, мне очень жаль, что так… – виновато проговорил Скэриэл, но его грубо перебили.

– Кто ты такой, чтобы я выслушивал тебя?

– Простите? – опешил Скэриэл.

Я ошеломленно уставился на отца, перекрывшего Скэриэлу дорогу в дом.

– Ничтожный полукровка, ты забыл своё место? – гнул свою линию отец.

– Постойте. – Я хотел встать между ними, но он не глядя оттолкнул меня.

– Готье, – раздалось сбоку.

Я оглянулся. Гедеон нахмурился, следя за происходящим.

– Поднимайся в свою комнату, – торопливо приказал он.

– Нет! – выкрикнул я и снова попытался пролезть мимо отца. – Пожалуйста, выслушайте меня. Скэриэл не сделал ничего плохого.

– Ты думаешь, я сяду за одним столом с полукровкой с Запретных земель? – вопросил отец; непонятно было, к кому именно он обращается.

– Мистер Хитклиф, позвольте вам всё объяснить. – Скэриэл поднял руки с раскрытыми ладонями на уровне груди, стараясь успокоить Уильяма Хитклифа. – Я не причиню вреда вашему сы…

– Ты больше никогда не придёшь сюда, слышишь? Не появляйся в моём доме, иначе у тебя будут проблемы, гарантирую. – Отец угрожающе вытянул руку; сгусток тёмной материи в виде шара образовался на его ладони. – И ты больше не будешь общаться с моим сыном.

Скэриэл испуганно посмотрел на шар, который стремительно увеличивался.

– Нет! – Я ухватился за протянутую руку, с силой потянул её вниз, сбивая его концентрацию. Сгусток тёмной материи растворился в воздухе.

Отец оттолкнул меня сильнее, чем я мог себе представить. Я почти завалился на бок, но кто-то подхватил меня.

– Цел? – спросил Гедеон.

– Ага, – буркнул я, поднимаясь и высвобождаясь из его крепкой хватки.

– Мистер Хитклиф, я клянусь вам, что… – осторожно заговорил Скэриэл, медленно приближаясь. Он с волнением посмотрел на меня.

– Замолчи! – взревел отец. Я не узнавал его таким. Он замахнулся и отвесил Скэриэлу звонкую пощёчину. Голова Лоу мотнулась вбок. Мы все застыли в оцепенении.

Я видел, как руки Скэриэла сжались в кулаки. Он сдерживался. Гедеон отчеканил:

– Достаточно.

Отец пренебрежительно вынул из кармана белоснежный платок, картинно вытер им руку, которой дал пощечину, и бросил платок в ноги Лоу.

Скэриэл медленно поднял голову, и только сейчас мы увидели, что у него разбита губа. Несколько кровавых капель осталось на подбородке. Он небрежно провёл тыльной стороной ладони по лицу, стирая кровь. Его взгляд был похож на взгляд хищника, готового наброситься в любую минуту.

– Скэр, – тихо выдавил я.

– Всё нормально, – ответил он, глядя прямо на моего отца. – Я в порядке. Рука чистокровного слишком нежна для того, чтобы давать пощёчины. Лучше продолжайте запугивать тёмной материей.

Он улыбнулся, но эта улыбка больше походила на оскал. Его зубы были в крови. Он демонстративно собрал во рту слюну и смачно плюнул в сторону.

– Я подвезу тебя, – внезапно предложил Гедеон.

– Не смей, – снова взревел отец, поворачиваясь к моему брату.

– Он ребёнок, – холодно парировал тот.

– Он полукровка.

Скэриэл молча развернулся и пошёл к воротам. Я ринулся за ним, надеясь проскочить, пока отец с братом прожигали друг друга взглядами, но отец вцепился в мою куртку.

– Вернись, кому сказано!

– Нет, нет, нет! – Я бился в истерике, впервые открыто отталкивая родителя. – Иди к чёрту! Отпусти меня!

Удаляющаяся спина Скэриэла действовала на меня как красная тряпка на быка.

Отец силой затащил меня в дом, грубо бросил в ближайший угол и громко захлопнул дверь. Я не мог успокоиться и выровнять дыхание. В голове гудело, словно сотни молоточков били по черепной коробке. Отец что-то говорил мне, то указывая на дверь, то тыча в меня пальцем, но я не улавливал слов. Всё, что я понимал сейчас, это то, что он ударил Скэриэла и выставил вон. От злости я даже не сразу сообразил, что у меня двоится в глазах. Я зажмурился, открыл глаза, но ничего не изменилось. Безумно хотелось, чтобы отец замолчал. Я слышал его разъярённый голос, но не мог понять ни слова. Я почувствовал, что всё вокруг расплывается, как будто моё подсознание уже начало отключаться от реальности.

– Прошу, хватит, – прошептал я, не в силах выносить шум в ушах. – У меня сейчас голова взорвётся.

Я закрыл глаза, но шум остался.

– Замолчите, – произнёс я громче.

Сквозь нарастающий гул мне удалось различить крик отца:

«Ты говоришь мне замолчать?! Ты этого понабрался от него?!»

Раздался ещё один голос, но он обращался не ко мне:

«Ему, кажется, плохо… Отец, прекратите кричать!»

Я вновь зажмурился и попытался закрыть уши руками, но это мало помогло. Шум раздавался и внутри головы.

– Замолчите! – крикнул я что было сил и взмахнул руками. Мне резко стало жарко.

Шум прекратился.

Я открыл глаза и увидел, что отец оказался на другом конце холла. Он, видимо, сшиб пару полок, на полу лежали осколки вазы. Отец медленно поднялся, держась за грудь, и удивлённо посмотрел на меня.