Песнь призрачного леса - [77]
– Вообще-то мы собрались здесь потому, – спокойно поясняет Седар, – что вчера ночью Шейди провела сеанс связи с призраком своего отчима, и… прошел он не слишком хорошо. – Он останавливает обеспокоенный взгляд на мне и как будто ждет реакции. – Шейди, может, расскажешь всем поподробнее, как было дело?
– Если не хочет – пусть не рассказывает, не обязана, – грубовато перебивает Сара. – Это ее личное дело.
Когда дело касается защиты личного пространства, эта воительница всегда в первых рядах, с открытым забралом.
– Нет, уже не личное. Она сама нас втянула в это дерьмо, – резко возражает Роуз, вперив хмурый взор прямо в меня.
Зачем она притащилась, мне тоже неясно. Уж точно не ради меня. Возможно, ради Седара, возможно, ради Сары. В числе моих фанатов данная красотка, во всяком случае, не состоит.
– Так что вперед, Шейди. Выкладывай. Не томи.
Орландо отрывается от своего насекомого и улыбается Роуз так, словно она – тоже какая-то экзотическая бабочка, случайно припорхнувшая к нам откуда-нибудь с берегов Амазонки. Она ловит его взгляд и истолковывает его по-своему:
– Подбери с пола челюсть, чувак. Ты не в моем вкусе. – И сразу выстрел глазами в Сару. Я инстинктивно пододвигаюсь к той поближе. От Седара вся эта взаимная эфемерная механика тоже не укрывается, и он хмурит бровь.
Куда-то мы явно «не туда едем».
– Ладно, рассказываю. – И я перехожу к детальному, последовательному изложению событий вчерашней ночи, стараясь не забыть ни единого Джимова слова. Все идет гладко, пока история не доходит до Черного Человека. Тут у меня перехватывает дыхание. Не могу продолжать.
Повисает новая пауза, которую неожиданно прерывает Кеннет – впрочем, отнюдь не приятным для меня образом:
– Шейди, я знаю: ты не желаешь верить, что убийство совершил Джесс, но теперь сама только что признала: мой папаша указал на него. – Сводный глядит на меня в упор. Он явно и бесповоротно убежден в Джессовой вине. Наверное, так подействовала его злость на меня – развеяла последние сомнения.
– Да нет же, ничего подобного! Джим не открыл всей правды! Говорил сплошными загадками. Очевидно, просто не захотел посвящать меня в то, что случилось на самом деле. Сказал что-то вроде: «В моей смерти прошу винить Джесса». А не: «Он меня убил». Большая разница!
Кеннет решительно мотает головой.
– Папаша был чувак простой. Честный. Непосредственный. Единственное его хорошее свойство, если на то пошло: вокруг да около не ходил, всегда прямо резал. Что на уме, то и на языке.
– А ты знал, что они с моей мамой спали еще до смерти отца? Это, по-твоему, честно? – парирую я.
Роуз даже рот разевает от неожиданности. У Орландо вид такой, будто ему хочется забиться куда-нибудь в щель под скалою и никогда не вылезать оттуда. Кеннет вспыхивает.
– Да! Знал. Думал, ты тоже. Джесс – точно знал.
Получается, я одна на свете такая наивная: верю родителям.
– Джесс по этому поводу вообще с ума сходил. Прямо зациклился. Потому и отметелил меня на «Открытых микрофонах», кстати. Я там что-то такое сказал… на схожую тему.
– Значит, вы все считаете Джесса убийцей? – Обвожу взглядом комнату. Члены группы, один за другим, под ним как-то сжимаются. Мое сердце сковывает ужас.
– Шейди, – ласково окликает Седар. – Мы на твоей стороне. Мы за тебя. Каждый из нас. Можешь не сомневаться.
Однако в поток этих теплых заверений вклинивается Роуз:
– Слушай, а ты не задумывалась – может, твой брательник вообще не хочет, чтобы ты его защищала и спасала? Может, тебе лучше в сторонку отойти?
– Роуз… – Бровь Седара многозначительно ползет вверх.
– Честно? Мне плевать, чего хочет Джесс, – отзываюсь я. – Но я его гнить в тюрьме не оставлю. И неважно, что сказал о нем Джим!
– Надеюсь, ты не собираешься опять тревожить его дух? – Орландо не скрывает своего неодобрения.
Качаю головой отрицательно. Это, пожалуй, единственное, в чем я уверена.
– Нет. Но в субботу пойду на свидание к брату и вытяну из него все, что получится. Других планов у меня сейчас нет. – Резко качнувшись вперед, закрываю лицо ладонями. Так не хотелось оставаться с бедой наедине. Но теперь, когда все в курсе, облегчения не наступило.
Вероятно, Роуз права. Мне никак не помочь Джессу. Только он сам способен себе помочь. И завтра я должна его к этому принудить.
– А чего мы, собственно, не играем? – вопрошает вдруг Орландо. – Ну так, чисто для удовольствия. У нас же группа. Или другое что?
– Прекрасная мысль. – Седар бросается расстегивать футляр мандолины. – Немного музыки никому из нас не повредит.
Тут и остальные начинают распаковывать и настраивать инструменты. Гостиная наполняется прерывистой какофонией звуков, и я неожиданно ощущаю желание влиться в нее. Поучаствовать.
Кладу одну ладонь на свой потертый, купленный когда-то по случаю в ломбарде футляр и сразу ощущаю жжение в кончиках пальцев. Черт, забыла про них… Однако – медленно и осторожно – отжимаю подряд все защелки. Скрипка при мне – старая, моя собственная, безопасная, а все же я беру ее в руки с опаской, как змею, готовую в любой момент пустить в ход ядовитые зубы. Поднимаю корпус к подбородку, но, как только касаюсь смычком струн, вся комната передо мной взлетает кверху дном. Перед глазами взвивается хоровод черных точек, в груди становится тесно.
