Песнь о Сиде - [2]

Последним поделимся с вами охотно,

Не изменим вовек своему сеньору".

Дона Альвара все одобрили хором,

Всем отвечает мой Сид поклоном.

Держит на Бургос он путь-дорогу.

Бивар, его замок, пуст остается.

Заплакал мой Сид и громко и горько,

Назад обернулся, на замок смотрит:

Распахнуты двери, настежь ворота;

На нашестах ни шуб, ни одежды добротной,

Ни линялых соколов нету больше.

Тяжко мой Сид вздыхает от скорби,

Молвит мой Сид разумное слово:

"Царь наш небесный с ангельским сонмом,

Вот что терпеть от врагов я должен!"

          2

Всадники шпорят, поводья ослабив.

Ворона в Биваре взлетела справа,

А прибыли в Бургос — слева взлетает.

Мой Сид распрямился, повел плечами:

"Вот, Альвар Фаньес, мы и в изгнанье,

Но с честью в Кастилью вернемся обратно".

          3

Вступает в Бургос мой Сид Руй Диас,

С ним шестьдесят человек дружины.

Встречать и мужчины и женщины вышли.

Весь людный город у окон теснится.

Бургосцы плачут в большом унынье.

Каждый твердит, взирая на Сида:

"Честной он вассал, да сеньором обижен".

          4

Дать ему кров им в охоту, но страшно:

Король дон Альфонс на него серчает.

В Бургос указ накануне прислал он,

Строгий-престрогий, за крепкой печатью.

Сиду он кров давать запрещает,

А буде кто даст, пусть знает заране —

Утратит именье и оба глаза,

Лишится души и жизни на плахе.

В большой печали все христиане,

От Сида прячутся — что ему скажешь?

Выбрал мой Сид пристанище на ночь,

Поравнялся с домом, а вход-то заперт.

Решили соседи, боясь государя:

Не впустят Сида — пусть двери ломает.

На улице подняли шум биварцы,

А в доме тихо — молчит хозяин.

Лошадь мой Сид к воротам направил,

Выпростал ногу, в створку ударил,

Но та устояла — засов не поддался.

Вышла тут девочка, год ей десятый.

"О Сид, в час добрый надевший шпагу!

Король запретил нам своим указом,

Строгим-престрогим, за крепкой печатью,

Давать вам приют под кровлею нашей,

Не то мы дома и добро утратим,

А к ним в придачу и оба глаза.

От нашей беды вам легче не станет.

Да будут вам бог и святые охраной!"

Так девочка молвит и прочь убегает.

Видит мой Сид: король беспощаден.

Поехал он через Бургос обратно,

До церкви святой Марии добрался,

Колени склонил, помолился жарко,

Кончил молитву и снова на конь.

За Арлансоном, город оставив,

У самых ворот стал станом на камнях,

Шатер раскинул и спрыгнул наземь.

Мой Сид — в час добрый надел он шпагу! —

Стал станом на камнях, раз крова лишают.

Вокруг он видит верных вассалов,

Но словно в горах разбит его лагерь:

Путь ему в Бургос на рынок заказан,

Не купит он там ни на грош припасов —

Не смеют с ним торговать горожане.

          5

Мартин Антолинес, бургосец смелый,

Прислал тут биварцам вина и хлеба.

Не покупною — своею снедью

Он с преизбытком всех обеспечил.

Рад Кампеадор такому известью,

И все его люди рады душевно.

Мартин Антолинес им так ответил:

"Мой Сид, в час добрый вы шпагу надели!

Проспим здесь ночь и уйдем на рассвете.

За службу вам поплачусь я, конечно, —

Пойду в опалу, под гнев королевский.

Но если мы будем живы и целы,

В свой час дон Альфонс гнев на милость сменит,

А нет — так к чему мне мое именье?"

          6

Рек Сид, рожденный на свет в час добрый:

"Мартин Антолинес, копейщик ловкий,

Коль не погибну, вам плату удвою.

Но я серебро и золото роздал.

Видите: мы без поклажи уходим.

А я кормить дружинников должен.

Ловчить не хотел бы, да, видно, придется.

Коль вы согласны, лари мы сколотим,

Для весу песком их оба наполним,

Обтянем кожей, запрем надежно.

          7

Запоры злачены, кожа с тисненьем.

К Рахилю с Иудой скачите скорее:

Я, мол, в опале, нет в Бургос мне въезда,

А лари не свезти — тяжелы непомерно.

Пусть ночью в залог их возьмут евреи,

Чтоб не могли христиане проведать.

Видят творец и сонмы блаженных:

Лишь по нужде к обману прибег я".

          8

Мартин Антолинес не мешкал нимало,

Помчался в Бургос, приехал в замок,

К Рахилю с Иудой в дверь постучался.

          9

Сидели в лавке Иуда с Рахилем,

Считали вдвоем барыши да прибыль.

Мартин Антолинес молвит им тихо:

"Рахиль с Иудой, друзья дорогие,

По тайному делу сюда я прибыл".

В лавке все трое тотчас закрылись.

"Рахиль с Иудой, клянитесь десницей,

Нас ни христианам, ни маврам не выдать,

И станете вы богаты отныне.

Поехал за данью мой Сид Руй Диас,

Взял много добра, богатства большие,

Ни с кем не стал добычей делиться.

За это враги его очернили.

Набил два ларя он золотом чистым,

Но у дона Альфонса попал в немилость.

Вотчину, замок, дома он покинул,

Лари ж не берет — огласки боится,

Их на сохран отдать вам решился

В залог под ссуду с лихвой обычной.

Примите лари, у себя храните,

Но верой и правдой оба клянитесь,

Что год не заглянете в них под крышку".

Сказали торговцы, умом раскинув:

"Искать барыша все равно должны мы,

А нам известно, как Сид разжился:

Взял он у мавров немало добычи.

В пути при деньгах спокойно не спится.

Два эти ларя на сохран мы примем,

Припрячем их так, чтоб огласки не вышло.

Но сколько Сид призанять замыслил,

Какой мы за год получим прибыток?"

Разумно ответил Мартин Антолинес:

"Мой Сид у вас не запросит лишку,

Только б залог надежно хранился.

Люд неимущий валит к нам в дружину.

Шесть сотен марок нам необходимы".

Рахиль с Иудой сказали: "Дадим их".

"Но Сиду некогда — вечер близко.

Марки сейчас отсчитать потрудитесь".