Песнь о Нибелунгах - [50]

А если не угодно вам повидать сестру,

Рассчитывает Этцель, что, дав ему отказ,

Вы хоть поведаете нам, чем прогневил он вас,

Будь вы совсем чужими владыке моему,

И то пора бы в гости приехать вам к нему.

А уж родных-то братьев своей супруги славной

Увидеть у себя в стране он вправе и подавно».

Сказал на это Гунтер: «Послы, ответ я вам,

Потолковав с друзьями, через неделю дам,

А вы пока с дороги ступайте отдыхать[241] —

Неблизкий и нелёгкий путь вас скоро ждёт опять».

Возвысил голос Вербель: «Прошу простить за смелость,

Но не уйдёт наш отдых, и очень бы хотелось

Нам с госпожою Утой поговорить сперва».

Млад Гизельхер такой ответ дал на его слова:

«Препятствовать не станем мы в этом вам, друзья.

С охотой и радушьем вас примет мать моя,

И ваш приход доставит большую радость ей —

Вы присланы Кримхильдою, родной сестрой моей».

Затем он гуннов к Уте отвёл без долгих слов.

Весьма приятно было ей увидать послов.

Она им оказала внимание и честь,

Они же передали ей от милой дочки весть.

Хозяйке храбрый Свеммель сказал, шагнув вперёд:

«Вам наша королева привет сердечный шлёт.

Сильней всего на свете — я слово в том даю —

Прижать к груди хотелось бы Кримхильде мать свою».

«Увы, — вздохнула Ута, — ничем тут не помочь.

Сама уже давно бы я навестила дочь,

Лежи чуть-чуть поближе от нас её страна.

Дай бог, чтоб были счастливы и Этцель и она.

Ничей приезд желанней, чем ваш, мне быть не мог.

Когда вам в путь сбираться опять настанет срок,

Заранее об этом меня предупредите».

И обещали ей гонцы дать знать о дне отбытья.

Потом на отдых были они отведены.

Меж тем король бургундский со всех концов страны

Своих друзей ближайших созвал держать совет,

Что лучше и разумнее — поехать или нет.

Знатнейшие меж ними уверили его,

Что к Этцелю он должен прибыть на торжество.

Лишь Хаген, разъярённый, как никогда дотоль,

Сказал вполголоса: «Мы все погибнем там, король.[242]

Сестры остерегаться по гроб вам надлежит:

Немало претерпела она от нас обид.

Собственноручно мною убит её супруг,

А вы на праздник к Этцелю решились ехать вдруг!»

Король в ответ: «Что было, того не будет вновь.

Кримхильда возвратила родным свою любовь,

Когда в знак примиренья мне поцелуй дала.

Нет, друг мой Хаген, лишь на вас она быть может зла».

Угрюмо Хаген бросил: «Словам послов не верьте,

Обид не позабудет она до самой смерти.

Вам потерять придётся у гуннов жизнь и честь.

Всем нам супруга Этцеля тайком готовит месть».

Не согласился Гернот с ним и на этот раз:

«Страшиться мщенья, Хаген, причина есть у вас,

Но то, что вы боязни за жизнь свою полны,

Ещё не значит, что сестры мы избегать должны».

Млад Гизельхер добавил: «Коль скоро за собою

Вы знаете провинность перед моей сестрою,

Останьтесь здесь, на Рейне, а нас сопровождать

Поедут те, кто никогда не смел ей досаждать».

Вскипел владетель Тронье: «В край Этцеля дорогу

Получше, чем другие, я знаю,[243] слава богу,

И в этом убедитесь вы, государь, вполне,

Коль с непреклонностью такой внять не хотите мне».

Начальник кухни Румольт был мнения того же:

«Скакать на праздник к гуннам вам, короли, негоже.

Иль гости в Вормс не ездят? Иль оскудел ваш двор?

Вы все с советом Хагена считались до сих пор.

Но раз теперь нет веры тому, что он сказал,

Вам повторит и Румольт, ваш преданный вассал:

Покинуть не стремитесь отечество своё.

Что общего у вас с сестрой и Этцелем её?

Чем плохо вам на Рейне, где ваша жизнь прекрасна,[244]

Где вражеские козни нисколько не опасны,

Где дорогого платья у вас полным-полно,

Где милых дам вы любите и пьёте всласть вино?

К тому ж еды вкуснее нигде вам не дадут.

Но если даже это вас не удержит тут,

Подумайте о жёнах — уж ради них одних

Без толку рисковать собой не след в краях чужих.

Страна у вас богата, вот и останьтесь в ней,

Где вы от бед нежданных защищены верней,

Чем во владеньях гуннов: бог весть, что будет там.

Послушайтесь же Румольта — добра хочу я вам».

Возвысил голос Гернот: «Оставим спор пустой.

Коль так любезно в гости зовут нас зять с сестрой,

Ответить им отказом не позволяет честь,

А те, кто на подъём тяжёл, пусть остаются здесь».

Сказал на это Хаген: «Посмотрим, кто был прав.

Меня не осуждайте за мой строптивый нрав,

А лучше снарядитесь в дорогу к гуннам так,

Чтоб нас врасплох не захватил и самый хитрый враг.

Коль вы решили ехать, извольте дать приказ

Вассалам в Вормс собраться, а я найду для вас

Меж ними десять сотен бойцов как на подбор,

Которые помогут вам Кримхильде дать отпор».

Обрадовался Гунтер: «Такой совет мне мил».

Во все концы державы гонцов он отрядил

И созывать вассалов в столицу им велел.

Кто из бургундов знал тогда, какой их ждёт удел!

Сошлись они по зову владыки своего.

Три тысячи их было иль более того.

Распорядился Гунтер коней и платье дать

Всем тем, кто к гуннам вызвался его сопровождать.

Помчался в Тронье Данкварт, что Хагену был брат.

Оттуда он с собою привёл большой отряд.

Слепили взор оружьем и платьем дорогим

Все восемьдесят витязей, приехавшие с ним.

Примкнул и шпильман Фолькер к дружине королей.

Пришло с ним вместе тридцать его богатырей

В нарядах столь роскошных, что лучшие едва ли

У государей на плечах когда-нибудь бывали.

Не понимать превратно прошу слова мои.

Был Фолькер из презнатной, владетельной семьи,