Песнь любви - [20]

И он закричал на меня, и я вышел от него, не веря в спасение и не зная, куда идти. Вспомнил я в сердце своем все, что случилось со мной: как разбойники оставили меня на дороге, как я от них спасся и как шел целый месяц и вошел в город чужеземцем, и встретился с портным и с женщиной под землею, и как спасся от ифрита, когда он нашел меня и вознамерился убить. И я вспомнил обо всем, что прошло в моем сердце, с начала до конца, и восхвалил Аллаха, и воскликнул: «Ценою глаза, но не души!».

А прежде чем выйти из города, сходил в баню, обрил себе бороду, надел черную власяницу и пошел наугад. Каждый день я плакал и размышлял о бедствиях, случившихся со мною, и о потере глаза. И всякий раз говорил такие стихи:

Всемилостивым клянусь, смущенья, сомненья нет,

Печали, не знаю как, меня окружили вдруг.

Я буду терпеть, пока терпенье само не сдаст;

Стерплю я, пока Аллах судьбы не решит моей.

Стерплю, побежденный, я без стонов и жалобы,

Как терпит возжаждавший в долине в полдневный зной.

И буду терпеть, пока узнает терпение,

Что вытерпеть горшее, чем мирра, я в силах был.

Ничто ведь не горько так, как мирра, но будет ведь

Еще более горько мне, коль стойкость предаст меня.

И тайна души моей — толмач моих тайных дум,

И тайное тайн моих — о вас мысли тайные.

И горы б рассыпались, коль бремя мое несли б,

И ветер не стал бы дуть, и пламя потухло бы.

И если кто скажет мне, что жизнь иногда сладка,

Скажу я: «Наступит день, что горше, чем мирры вкус».

И я скитался по странам, и приходил в города, и направился в Обитель Мира — Багдад, надеясь дойти до повелителя правоверных и рассказать ему, что со мной случилось. И пришел в Багдад сегодня вечером, и нашел моего первого брата стоящим в недоумении, и сказал ему: «Мир с тобой!». Мы побеседовали, а вскоре подошел к нам третий брат и сказал: «Мир с вами, я чужеземец», — и мы отвечали: «Мы тоже чужеземцы и пришли сюда в эту благословенную ночь». С той минуты мы пошли втроем, и никто из нас не знал истории другого. Судьба привела нас к этой двери, и мы вошли к вам. Вот какова моя история.

«Поистине, рассказ твой удивителен, — сказала госпожа жилища. — Пригладь себе голову и уходи своей дорогой». Но календер сказал: «Я не уйду, пока не услышу истории моих товарищей».

И тогда выступил вперед третий календер и сказал: «О благородная госпожа, моя история не такова, как история этих двоих! Нет! Моя история удивительнее и диковиннее. Из-за нее я обрил себе бороду и потерял глаз. Этих двоих поразила судьба и рок, я же своей рукой навлек на себя удар судьбы и заботу».

История третьего календера

Был я царем, сыном царя. И когда отец скончался, я взял власть после него и управлял, и был справедлив и милостив к подданным.

И была у меня любовь к путешествиям по морю на корабле, а город наш лежал посреди обширного моря, и вокруг были острова, большие и многочисленные. И было у меня пятьдесят кораблей торговых и пятьдесят кораблей поменьше, для прогулок, а также сто пятьдесят судов, снаряженных для боя и священной войны. Захотел я однажды посмотреть на острова, и вышел с десятью кораблями, взяв запасов на целый месяц, и ехал двадцать дней, а когда наступила одна из ночей, на нас подул столь сильный ветер, что на море поднялись большие волны, которые бились одна о другую. И мы отчаялись в жизни, утратили надежду на спасение, и покрыл нас густой мрак, и я воскликнул: «Недостоин похвалы подвергающийся опасности, даже если он спасется!». И мы стали взывать к Аллаху Великому, умоляя его о пощаде, а ветер все дул против нас, и волны бились, пока не показалась заря. Лишь тогда море успокоилось, а скоро засияло солнце. И мы приблизились к острову, и вышли на сушу, и приготовили себе поесть, и поели, а затем отдохнули два дня и еще двадцать дней держали путь по морю.

Но воды смешались перед нами и перед капитаном так, что он перестал узнавать места вокруг, и дозорному было велено: «Поднимись на мачту и осмотри море». И он повиновался, и влез на мачту и, посмотрев, сказал капитану. «О капитан, я видел справа от меня рыбу на поверхности воды, а на середине моря — то, что по временам кажется то черным, то белым». И, услышав слова дозорного, капитан ударил чалмой о землю и стал рвать себе бороду, восклицая: «Знайте, что мы все погибли, и никто из нас не спасется!».

И слезы потекли из глаз его, и все мы заплакали о себе. Тогда я спросил: «О капитан, расскажи нам, что видел дозорный». И отвечал капитан: «Знай, о господин мой, мы сбились с дороги в тот день, когда против нас поднялись волны. Ветер успокоился лишь на следующий день утром, и мы простояли два дня и заблудились в море, и с той ночи прошел уже двадцать один день, но нет ветра, который бы снова пригнал нас на верный путь. Завтра к концу дня мы достигнем горы из черного камня, которую называют Магнитная гора, потому что вода насильно влечет нас к ее подножию. Тогда наш корабль распадется на части, а все гвозди, которыми он сколочен, полетят к этой горе и пристанут к ней, ведь Аллах Великий вложил в магнитный камень тайну, отчего стремится теперь к нему все железное. Много железа в этой горе, а сколько — знает только Аллах Великий, потому что с древних времен об нее разбилось много кораблей. Там на горе вблизи моря стоит купол из желтой меди, утвержденный на десяти столбах, а на нем — статуя медная: восседает на коне всадник с медным копьем в руке и свинцовой доской на груди, на которой вырезаны имена и заклинания. И губит людей, о царь, — говорил капитан, — тот самый всадник, сидящий на коне. И освобождение наступит только тогда, когда всадник будет повержен с него».