Песнь крови - [30]

Снова молчание. Ездок принялся настукивать пальцами по подлокотнику — тихо, ритмично.

— Я не понимаю причин твоего страха. Он нелеп, иррационален.

Полибос молчал.

— Мне не хотелось бы прибегать к допросу.

— Вы хотите справиться с Ним? Вот это — нелепо, это — иррационально! Под его властью — полмира. И уже — половина Шасессеры.

— Бывшее под его властью я уже отобрал, и если сам он не удерет вовремя, хм… я с него сурово спрошу, хм…

Повисло молчание. Внезапно Ездок спросил:

— Кто самый важный из назначенных к устранению?

Молчание.

В комнате потянуло сладким запахом шалфея. Полибос начал клевать носом.

— Кто? Генерал Патрикей? Он правит восточной провинцией. Думаю, для Шай Хи он в особенности интересен — и неприятен. К тому же он сейчас в городе — вчера вернулся. Генерал умен, бесстрашен и неподкупен, иначе бы восточные провинции не отдали ему во власть.

В отличие от многих империй, Шасессера была любима ее полководцами, служившими истово и беззаветно.

Глаза Полибоса почти закрылись. Глава Теней чуть кивал, задремывая, — но вдруг встрепенулся, глянул на Ездока с подозрением. А тот продолжал методично постукивать по подлокотнику. Глаза Полибоса наконец закрылись.

Ездок беззвучно встал и подошел — тише смерти. Запах шалфея усилился, Полибос захрапел. Ездок выждал пару минут, затем вынул из кармана бутылочку, раскупорил и сунул главе Теней под нос. Полибос встрепенулся, расправил плечи, но глаза остались подернутыми мутной поволокой. Ездок наслал несколько небольших заклятий — и Полибос замер, оцепенелый.

Затем начался допрос. Полибос отвечал на вопросы медленно, тихо, равнодушно и буквально. Чтобы получить осмысленные ответы, вопросы приходилось формулировать тщательно и осторожно. Но ничего примечательного Полибос так и не смог поведать.

Глава Теней использовал своих подчиненных, как было выгоднее для Шай Хи, но ни о его планах, ни об организации заговора не знал. Имена называл уже известные Ездоку — все они упоминались в книгах Влазоса. И список намеченных к устранению не удивил.

Тогда Ездок принялся выяснять про глаза Дьявола — и не смог понять ничего, как ни вертел и ни переделывал вопросы.

Может, глаза Дьявола — попросту бред умирающего? Может, никак они с Шай Хи и не связаны?

Ездок пригласил в комнату короля.

— Я выудил из его головы все, что мог. Спрячьте его подальше.

— Узнал что-нибудь полезное?

— Очень мало. Нужно искать самого Шай Хи. А пока не найду — нужно быть начеку. Он так просто не отступит.

23

— И что нам сейчас делать? — спросил Чаз уныло. — Он нас по всем статьям обставил.

— Он собирается убрать тех, кто мешает его имперской мечте. Я пересмотрел список кандидатов на устранение и хочу, чтоб все вы напросились в гости к наивероятнейшим из них. Разумеется, к тебе, Су-Ча, сказанное не относится. Тебе следует снова превратиться в птицу и поискать место, где возможно спрятать воздушный корабль.

— Ну как это, как же? — возмутился бес. — Да вы знаете, сколько сил я трачу на каждое превращение? У меня еще с последнего раза кости болят. Я десять фунтов потерял — и это при моем-то размере! Да я на нет сойду!

Тут бес умолк и воззрился свирепо на басовито, нутряно хохочущего варвара. А злоумный Святоша сладострастно добил несчастного Су-Ча цитатою из Писания о лодырях, бездельниках и отлынивающих от дел.

— Ну как честному парню заслужить хоть какое уважение здесь?! — возопил бес. — Мне что, юбку надеть и девкой прикинуться? Ведь я же единственный, с кого есть толк! И что мне вместо благодарности? Презрение банды никчемных неудачников?

Тяп с Варом загундосили тоненько, запищали. Один Шпат воздержался, не стал дразнить беса. А Су-Ча на него-то и воззрился свирепее всего, ожидая особенно злобной подначки, — Шпат острил редко, но если уж выдавал, так на все сто.

— Что делать собираетесь? — переспросил Чаз.

— Посещать бары, таверны и харчевни. И расспрашивать про глаза Дьявола… Карацина, тебе известно о них?

Она покачала головой. Пристально наблюдавший Ездок заключил: в самом деле не знает. Он плохо понимал женщин. Его жизнь была слишком занятой, чтобы впускать туда еще и их. Но зато Ездок прекрасно умел улавливать легчайшие подергивания век, движения глаз, сопровождающие даже малейшую ложь, и полагал: мужчины и женщины лгут, в общем-то, одинаково.

Глянул еще раз на список потенциальных жертв и принялся писать рекомендательные письма. Надеялся, что адресаты внимут здравому смыслу и согласятся принять людей Жерка-младшего ради собственной безопасности. Закончив очередное письмо, вручал и отсылал с тем, кого оно рекомендовало. Когда остался лишь один на один с бесом, занялся переодеванием и гримом.

Су-Ча же наблюдал — и ел. После превращений бес становился бездонной прорвой, хоть обыкновенно едва притрагивался к пище. Его метаболизм и для Ездока был тайной за семью печатями.

— Если ты как следует изучил хандо, можешь при случае принять его обличье. Но перед тем просигналь в Сеть, чтоб я знал, где ты, — предупредил Ездок.

— Я именно так и собирался сделать. — Бес отсалютовал медовым пончиком.

Жерк-младший посмотрел на женщину.

— Ты довольна пребыванием здесь?