Песнь копья - [16]
Ответом ему стал бешеный, налитый кровью взгляд.
– И тем не менее, это так. Ты всего лишь покидаешь мир живых, а я убиваю собственного потомка.
– Прости, что мне тебя не жаль…
– Нет слов, которые бы оправдали меня и убедили тебя в важности происходящего, поэтому увещевать не стану. Посоветую только: не сопротивляйся. Покорись и всё пройдёт безболезненно.
– Другие этим советом воспользовались?
– Никто из них.
– В Пекло такие советы, – оскалился Сергиус в сардонической улыбке.
Гед Геднгейд понимающе кивнул.
Магическая сфера воспарила высоко над центром площадки и её свет усилился. Раскинув руки, маг затянул длинный речитатив; старческий голос звучал чисто, в глазах пылал индиговый огонь магии, свет сочился по венам, а тело спиралями обвивала светящаяся тайнопись.
Всё помещение отозвалось на волшебные слова, сфера передала кристаллическим столпам своё сияние и те медленно поднялись из углублений, сверкая гранями. Столпы начали движение против солнечного хода, постепенно ускоряясь, а голос заклинателя метался от стены к стене, набирая новые силы. Наконец он зажил собственной жизнью, самостоятельно повторяя словоформулы, когда маг умолк; к тому моменту столпы двигались так быстро, что стали сплошной смазанной стеной свечения, в которой то и дело вспыхивали магические знаки.
Сфера, бывшая центром волшебного механизма, издавала мелодичное гудение на грани слуха. Наделённая почти что разумом, она протянула внутрь двух тел энергетические нити и призвала к себе их души, их разумы. Один из людей сопротивлялся и в нематериальной прослойке звучали крики боли; другой покорно вышел из дряхлой оболочки и устремился к сфере, чтобы внутри, поменявшись местами с упорствовавшим, снизойти в молодое, полное сил тело. Процесс потреблял громадное количество гурханы, вся крепость испытывала отток энергий, и всё же процесс шёл медленно.
Янкурт, дотоле наблюдавший, прислонившись к стене, выпрямился вдруг и сделал несколько шагов к механизму. Он потянулся как после сна, хрустнул шеей. Дух Геда отвлёкся от процесса и обратил взор к фактотуму. Пребывая в бестелесном состоянии, маг мыслил медленнее, воспринимал материальный мир смазанным и инертным. Медленная как движение улитки мысль родилась в сознании: «Что ты делаешь?»
Тем временем Янкурт совершил один короткий, но столь быстрый рывок, что успел проскользнуть между столпами за долю мгновения. Заголосили крошечные бубенчики, крепившиеся к волосам-иглам.
«Что ты делаешь, Янкурт?»
Воин достал из-за спины меч, – очень длинный кривой клинок без гарды, с уродливым иззубренным лезвием.
«Янкурт? Нет… Нет!»
И тогда великий волшебник услышал, как вопли Сергиуса сменились на громкий, радостный хохот. Предательство!
«Янкурт!»
Мечник подпрыгнул к сфере и нанёс удар.
Когда произошёл взрыв, жизнь в Керн-Роварре остановилась. Жители многочисленных рабочих посёлков, служащие фабрик, созданных повелителем-волшебником, замерли и обратили взоры на блиставший в ночи шпиль. Часть его исчезла вдруг с грохотом и раздалась какофония хаотичных звуков, от которых ужасно болели головы. Видимое небо близ пролома стало искажаться, – появилась огромная переливчатая сфера нестабильного пространства. Она мерцала и подрагивала, испуская скрежещущие звуки разных тонов, от которых с ближайших пиков сходили лавины.
Оправившись от первичного потрясения, жители долины зашевелились как растревоженные муравьи. Многие волшебники, получив приказ от повелителя Узхета, собрались на крыше големостроительной фабрики, где образовали круг призыва и часы напролёт читали общее заклинание. На рассвете их голоса были услышаны.
В центре круга, образованного десятками магов, появилась высокая фигура. То был рослый мужчина очень крепкого сложения, чьё лицо скрывалось под капюшоном зелёного плаща; из-под растрёпанных полов виднелись грязные босые ноги. Волшебники немедленно пали ниц, выказывая почтение высочайшему присутствию. Только старик Узхет направился к носителю плаща, тяжело опираясь на посох.
– О дражайший господин, – продребезжал мажордом Геда Геднгейда, – случилось страшное! Мне отдан приказ взывать к вашему милосердию, если нечто подобное…
– Я вижу. – Неразличимое лицо обратилось к шпилю. – Гед внутри.
– Мы полагаем, о дражайший господин! Вчера Янкурт прибыл с, – маг понизил голос до едва различимого шёпота, – новым телом, и мы оставили нашего повелителя наедине с его скорбью! Что-то случилось…
– Видимо, я должен отправиться туда.
– О дражайший господин, будьте осторожны! – взмолился Узхет. – Авангор повёл внутрь своих воинов, но они не вернулись!
Призванный испарился с крыши, чтобы в тот же миг оказаться внутри Зеркального Оплота. Осмотревшись, он двинулся по лабиринту, который знал не хуже хозяина крепости. Структура реальности была стабильной в большинстве мест, и только в эпицентре возмущения творилось нечто странное. Так носитель зелёного плаща добрался до одной из внешних кромок аномалии. Воздух стал казаться ему смородинным на вкус, потянуло смесью запахов ладана, озона и старых рыболовных сетей.
Дражайший господин двигался по одной из аркад, когда плотность бытия стала ощутимо меняться то в большую, то в меньшую сторону. Он начал слышать звуки, отделившиеся от источников, голоса, которые звучали в прошлом, но теперь повторялись из-за нестабильности темпорального потока. Всё это изрядно забавляло, учитывая, что прошлого не существовало, а будущего
Гордыня виной всем бедам, и кому, как не волшебникам и магам, знать об этом? Ведь это они себялюбивые, жестокие, эгоистичные, жадные и испорченные собственным могуществом гордецы, отчаянно цепляющиеся за власть! Да, они действительно мудры, на многое способны, порой по-настоящему отважны и верны древним заветам, но все это становится столь незначительным, когда волшебники вновь начинают бороться за превосходство внутри своей древней касты. А если еще один из них, истинный безумец, одурманенный амбициозными мечтами, решает, что пора менять мировой порядок?.
Грядет смена эпох, век девятнадцатый от Низложения Кафаэриса подходит к концу, век двадцатый уже на пороге. Старкрар, как и вся Мескийская Империя, готовится к празднованию светлого праздника Йоля, чтобы проводить старый век и поприветствовать новый.Но не только туман и мороз разгуливают по заснеженным улицам ночной столицы. Нечто бесчеловечное прячется в грязных переулках трущоб, поджидая своих жертв. Кровавые расправы ужасают подданных империи, распаляя межвидовую ненависть, высокопоставленные чиновники погибают загадочной смертью в собственных особняках, агенты тайной службы пропадают без следа, и невесть откуда взявшиеся террористы совершают один ужасающий теракт за другим.
Майрон Синда прошёл долгий путь, прежде чем уйти от мира. Он был волшебником, исследователем, воином, полководцем – и военным преступником. Он устал. Но даже после всех подвигов и преступлений мир не желает оставлять его в покое. Грядут Последние Времена, чудовища и мор пожирают человеческие земли, из Дикой земли ползёт красный туман, а пророки сходят с ума от голоса в темноте. Майрону придётся вновь встать на пути неизбежного и попытаться развернуть события вспять. Комментарий Редакции: "Огненное" продолжение романа "Песнь копья", в котором помимо увлекательных приключений и жарких сражений герой столкнется с неожиданной проблемой: как не стать богом в мире, где все так жаждут его прихода на грешную землю.
Если ты волшебник и хочешь чего-то добиться в этой жизни, найди себе достойного господина, ибо волшебник без господина – это волшебник без будущего. Тысячи лет назад величайший из магов Джассар Ансафарус молвил, что отныне волшебникам не дозволено самим властвовать и всем владеть, а лишь советом и службой могут они поддерживать троны своих господ – смертных государей. Слово Джассара стало законом магии, и с тех времен по сию пору закон тот сам следит за своим соблюдением, безжалостно карая нарушителей.Тобиусу двадцать лет, и три четверти жизни он провел за неприступными стенами Академии Ривена, постигая Искусство в меру сил своих.
Для тех, кто не в курсе дела, коротко поясню: "Злом за зло" является третьим романом из цикла о похождениях волшебника Тобиуса и два года назад его окончательный вариант не прошёл в печать. Мне любезно предоставили рецензию на "Злом за зло", в которой неназванный редактор выражал сомнение в художественной состоятельности произведения. Доводов он привёл немало, с некоторыми я не могу согласиться до сих пор, большинство не являлось критическим, но несколько основных я всё же не смог оставить без внимания.
Бесконечны миры Метавселенной, и бесконечны дороги, объединяющие миры, разбросанные в великой Пустоте. Мироходцы отважно следуют теми дорогами из мироздания в мироздание – под разноцветными солнцами, по сферическим, плоским и пирамидальным планетам, расчищая себе путь мечом, магией, бластером или выгодным коммерческим предложением. Воистину нет работы более опасной и более увлекательной, чем мироходец, но не из всякого храбреца может выйти подобный профи. Бывает, однако, судьба отправляет в путь тех, у кого нет выбора, готовя им опасные каверзы на каждом шагу и подразнивая тонкой ниточкой, которая может спасти от гибели.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.
Мир изменился, когда пришла Темнота. Магия разлилась по его землям, в недрах вызрела темная порода, а в избранных людях пробудился Дар. Но кому избранные, а кому – проклятые. Изуродованный кузнец грезит очищением мира от скверны и делает браслеты, лишающие магии. Молодой мужчина, что все детство был закован в них, мечтает найти создателя браслетов. А княжеский сын отчаянно желает найти самого себя, но пока находит только приключения. Однажды ему придётся выбирать между редчайшим сокровищем и жизнью ведьмы с дивными глазами.
Молодой аэронавт Спифи стал учеником знаменитого капитана Мортона – величайшего среди исследователей небес. Так он втянулся в смертельную вражду двух прославленных асов, где ставка – свобода его родных земель, которые жаждет подчинить империя фанатиков, поклоняющихся механическому богу. Судьбу мира может решить наследие загадочной расы: укрытый в неведомых далях корабль-гигант «Скорбь». Экипаж «Алого клинка» ждут бескрайние просторы небес и воздушные битвы, интриги и хитроумные враги. Но так ли велика угроза Механической империи по сравнению с той, что таят человеческие амбиции и страхи? Комментарий Редакции: Кто спасет мир, пожираемый чудовищным прибоем? Когда последняя надежда испаряется подобно зефирной морской пене, на авансцену выходят благородные асы, в чьих руках – судьба сегодняшнего дня.
Дима, экономист недоучка, умирает прямо в свой день рождения. Но жизненный путь его души не завершен: она реинкарнировала в теле новорожденной девочки по имени Майя где-то в глуши, в отсталом племени на далеком севере. Морозы, голод и злые духи способны загнать в могилу даже бравого воина. Казалось бы, что сможет сделать здесь маленький ребенок? Дима в теле маленькой Майи пройдет заново не только этапы взросления, но и эволюции человечества, чтобы привести свое племя к величию. Лишь Майя способна покончить с голодом и дать людям силу защитить самих себя.
Это будет мир магии и приключений. Это будет вынужденный брак и притирка героев. Эта книга о том, что не магия правит человеком, но – человек магией. И это будет бытовое фэнтези. Обычная попаданка в обычный магический мир. У каждой нормальной Золушки есть мачеха, завистники и злопыхатели. И где вы видели магический мир, в котором всё хорошо и который не нужно спасать? Ну и мир, где приличной Золушке не навяжут мужа, тоже найти сложно… Что с этим, со всем, делать? Читайте книгу, и вы всё узнаете. Комментарий Редакции: История, согревающая как теплый чай и мягкий плед.