Песнь Хомейны - [85]

Большой зал был полон - аристократия Солинды и Хомейны, лучшие воины Чэйсули… У окованных серебром дверей я ждал Электру, поглядывая на великолепное собрание с некоторым страхом. Я почему-то не думал, что столь многие захотят увидеть объединение враждовавших государств, может, они думали, что мы убьем друг друга прямо перед священником?

Я попытался расслабиться. Зубы стиснуты до боли: вот уж не думал, что венчание будет таким страшным испытанием. И я, солдат… Я невесело усмехнулся.

Не сегодня. Сегодня я был просто женихом, и нервы мои были на пределе.

Хомейнский священник терпеливо ждал на возвышении подле трона. Гости, собравшиеся в зале, напоминали пчел, окружающих свою матку. Или Мухаара.

Я искал в толпе знакомые лица: Финн, Дункан и Аликс - первый серьезен, как обычно, вторая почти сурова. Моя мать сидела на табурете, рядом стояла сестра, на матери по-прежнему были платок и чепец, скрывающие седые волосы, но теперь она была воистину матерью короля, а не мятежника: это было видно по ее одежде.

Турмилайн же просто-таки воспламеняла сердца своей необыкновенной сияющей красотой. И Лахлэн, стоявший подле нее, похоже, видел это лучше прочих.

Я вздохнул. Бедняга Лахлэн. Он не просто был очарован моей сестрой - он боготворил ее. В последнее время я уделял ему не слишком много времени, а присутствие Торри еще усиливало его страдания. Но здесь я ничего не мог сделать. Он - тоже, ему оставалось только молча терпеть эту боль.

- Мой господин.

Кровь застыла у меня в жилах. Вот и все. Это был голос Электры. После недолгих колебаний я обернулся к ней, Она была дочерью Беллэма до мозга костей. Она была в белом - цвет траура, - без слов говорившем, что она думает о своем будущем супруге. Что ж, ничего другого я и не ожидал.

Ее большие серые глаза смотрели на меня из-под длинных ресниц, водопад бледно-золотых волос ниспадал до колен, волосы не были убраны, как и пристало девушке. Хотелось зарыться в эти золотистые волны руками и усадить ее себе на колени…

- Видишь? - сказала она, - Я надела твой свадебный дар.

Она отдала должное серебру и сапфирам. Боги, что за женщина…

Но в это мгновение она была для меня не столько женщиной, сколь противником: было в ней что-то от бесшумно ступающей хищной кошки. Эта спокойная уверенность не оставляла сомнений в ее чувствах - и все же она была желанна мне. Более, чем когда-либо. Более, чем я посмел бы признаться - даже самому себе.

Я предложил ей руку:

- Госпожа оказывает мне честь… Тонкая белая ручка легла на зеленый бархат моего камзола:

- Мой господин… это самое малое, что я могу сделать для вас.

…Церемония была краткой, но я не слушал, что говорилось на ней. Я пытался не обращать внимания на то чувство, которое шевелилось где-то глубоко внутри меня. Я постоянно ощущал осуждение Финна, хотя его лицо, когда я посмотрел на него, было спокойно, без тени чувства. Всякий раз, когда я смотрел на Электру, я видел только женщину, прекрасную и желанную.

Я говорил слова клятвы, связывавшие нас - хомэйнские слова, взятые из языка Чэйсули. И это было верно - Хомейна и Чэйсули были неразделимы, теперь я знал, почему.

Электра повторяла слова за мной, не отводя от меня взгляда. Ее солиндский выговор превращал в насмешку слова клятвы: быть может, она делала это намеренно? Но нет, она ведь и вправду была из Солинды… и, без сомнения, прекрасно понимала, что говорит.

Священник положил руку на ее голову, вторая опустилась па мою. На несколько мгновений повисло тяжелое молчание - мы стояли на коленях перед ним, потом он улыбнулся и произнес слова благословения новому Мухаару и его госпоже супруге.

Я взял эту женщину - я удержу ее. Электра наконец стала моей.

Когда окончился свадебный пир мы перешли в следующий зал: этот был не таким большим, но производил едва ли меньшее впечатление, чем Тронный Зал с его Троном Льва. По стенам проходила галерея, лютни, флейты, тамбурины, арфы и юные голоса певцов служили фоном для празднества. Вскоре гости, подогретые добрым вином, перестали обсуждать политику и приготовились вывести своих партнерш в танце на красные плиты пола.

Но танцы не могли начаться, пока их не откроют Мухаар и его Королева. А потому я вывел Электру на середину зала и дал знак начинать.

Она легко повела изысканный узор танца, вся - кружение, вся - шорох одежд.

Наши руки соприкоснулись и разошлись. Танец был более похож на изысканное ухаживание с легкими авансами с обеих сторон. Я чувствовал направленные на нас взгляды и улыбки - правда, последние в большинстве своем принадлежали не солиндцам. Для тех во всем происходящем было мало радости.

- Скажи мне, - сказал я, когда танец свел пас в центре зала, - где Тинстар?

Она вся напряглась и чуть было на оступилась, я подхватил ее под руку и помог ей удержаться на ногах, ласково улыбнувшись ее ошеломленному взгляду.

- Ты думала, я не спрошу? - танец снова развел нас, но через мгновение мы снова оказались рядом.

Она глубоко вздохнула - сапфир заискрился на ее шее, подвески пояса вспыхнули огнями в складках юбки:

- Мой господин… ты застал меня врасплох.

- Не думаю, чтобы тебя когда-либо можно было застать врасплох, Электра, я улыбнулся. - Так где он?