Песнь Хомейны - [125]

Чужой, подумал я, иной. Примет ли тебя Хомейна?

Я снял Аликс с седла. Она была легкой - слишком легкой, почти невесомой, как перышко. И - это серовато-бледное лицо… Она, наконец, вернулась домой, в шатер Дункана - через шесть недель после ею смерти - и я видел, что встреча с домом ей не по силам.

Я не говорил ничего - просто прижимал ее к себе. Она смотрела на голубовато-серый шатер с изображением золотого ястреба, вспоминая долгие годы, прожитые здесь. Сейчас она забыла даже о Донале, который медленно спешился и посмотрел на меня в поисках поддержки.

- Входи, - сказал я ему, - это не только его, но и твой дом.

Донал протянул руку и коснулся дверного полога. Потом вошел.

- Кэриллон, - проговорила Аликс. И умолкла. Слова были не нужны. Гораздо больше мне сказал ее голос, в котором звучало глубокое горе.

Я снова притянул ее к себе и крепко прижал к груди, гладя тяжелые волосы.

- Видишь теперь? Здесь тебе не место. Я сказал бы тебе об этом раньше, но тогда ты не стала бы меня слушать. Тебе нужно было увидеть все самой.

Она обвила мою шею руками, плечи ее дрожали - она плакала.

- Едем со мной, - сказал я. - Вернемся в Хомейну-Мухаар. Теперь твое место там, рядом со мной, - я осторожно сжал ее плечи, - Аликс… я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Она подняла ко мне лицо:

- Я не могу.

- Это из-за Электры? Она не будет ведь жить вечно - а когда умрет, я женюсь на тебе. Ты станешь Королевой Хомейны. А до тех пор.. до тех нор тебе придется удовольствоваться ролью принцессы, я улыбнулся. - Ты ведь и есть принцесса. Ты же моя кузина.

Она покачала головой и повторила:

- Я не могу.

Я отбросил с ее лица пряди волос:

- Тогда, много лет назад - семь? восемь? - я был глупцом, я жил в неведении. Но теперь я стал старше - старше, чем даже это, - я улыбнулся уголками губ, подумав о своей седине и ломоте в костях, - несколько мудрее и, разумеется, теперь не склонен придавать такого большого значения обычаям и титулам. Я желал тебя тогда - я хочу тебя сейчас. Скажи только, что поедешь со мной.

- Я обязана Дункану слишком многим.

- Но ты не обязана оставайся в одиночестве до конца дней своих. Аликс… постой! - я почувствовал, что она пытается отстраниться, и сжал ее плечи сильнее. - Я знаю, как тебе тяжело. Я знаю, что твое сердце ранено и рана кровоточит. Но я не думаю, что Дункан был бы удивлен, узнав, что мы поступили так, - я вспомнил его последние слова и понял, что именно этого он и ожидал. Аликс… я не стану неволить тебя. Но не отказывай мне. После всех этих лет…

- Годы не имеют значения, - она, казалось, превратилась в каменную статую, которую я сжимал в объятьях. - Что до всех этих лет… они прошли. Все кончено, Кэриллон. Я не могу стать твоей мэйхой - и не могу стать твоей женой.

- Аликс…

- Боги! - внезапно выкрикнула она. - Как ты не понимаешь: я же забеременела от Тинстара!..

Я мгновенно отпустил ее, в ее глазах был ужас.

- Тинстар сделал с тобой это…

- Он не бил меня, - ее голос внезапно стал спокойным и неестественно-ровным. - Он не причинял мне вреда. Не принуждал меня силой, - она на мгновение прикрыла глаза. - Он просто отнял у меня волю, и… и я зачала от него.

Я подумал об Электре, заточенной на Хрустальном Острове. Об Электре, потерявшей ребенка Тинстара. Наследника. Не моего наследника, не наследника Трона Львов, но наследника всей силы Тинстара. Он потерял одною - теперь у него был другой.

Я не мог сдвинуться с места. Я хотел протянуть к ней руки, коснуться ее, сказать ей, что это мне безразлично - но она слишком хорошо знала меня и поняла бы, что я солгал. Я мог только думать об Айлини и его отродье в ее чреве.

Аликс отвернулась. Медленно пошла к шатру, откинула полог, но внутрь не заглянула.

- Ты войдешь? Или… хочешь уйти?

Я на мгновение закрыл глаза, ощутив глухую боль. Я снова потерял ее. Но на этот раз не Дункан и не память о Дункане даже отнимали ее у меня. Это не было бы для меня неожиданностью.

Ее отнимали у меня Тинстар и ублюдок этого Айлини!

Боги, о боги мои, но как же это больно - словно нож в живот вогнали, и теперь поворачивают клинок в ране… Боль буквально выворачивала меня наизнанку.

И тут я подумал о ее боли.

Я судорожно вздохнул. Я видел, что ей было еще хуже, чем мне. И бесполезные клятвы мести только усилили бы боль. Еще один счет к Тинстару - и когда-нибудь я рассчитаюсь с ним за все.

Я подошел к ней, сам поднял полог и пропустил ее вперед. И когда вошел сам, увидел - Финна.

Он сидел у очага, на его лице играли отблески пламени. Я снова заметил глубокий шрам, рассекающий его щеку до челюсти, и седину в его волосах. Он поднялся, я заметил, что он похудел. Золото на его запястьях казалось о этого тяжелее.

- Мэйха, - сказал он. - Прости. Но от толмооры нельзя отречься. Ни один достойный человек этого не сделает. А мой рухо был достойным человеком.

Аликс замерла - в шатре было слышно только ее тяжелое дыхание.

- Ты…знал?

- Я знал, что он погибнет. Так и стало. Не знал, как. Не знал, когда. Не знал имени виновника его смерти. Только то, что так будет, - он помолчал. Мэйхаана, прости. Если бы я мог, я вернул бы его тебе.

Она подошла к нему медленно, неверными шагами. Финн обнял ее и прижался изуродованной щекой к ее волосам. И ее горе отразилось в его лице.