Пещера тысячи секретов - [9]

Хорошие новости, ничего не скажешь! Мы пошли туда, куда указывали намалеванные на стене стрелки, по узкой тропинке, вьющейся среди скал. Оглядываясь по сторонам, мы видели, что пещера изобилует сталактитами (которые свисали с потолка) и сталагмитами (которые росли вверх с пола) и прочими штуками, покрытыми известковыми наростами и напоминающими с виду зубы исполинского динозавра. Красиво, конечно… Но вообще-то от этого великолепия, которым обычно все так восхищаются, у меня по спине бегали мурашки.

Наконец на нашем пути выросла странная хижина, сложенная из наваленных кое-как камней и похожая на миниатюрный замок. Над входной дверью висела табличка с выгравированной надписью:

Специалист по ремонтным работам. Будить только в случае крайней необходимости… и на ваш страх и риск!

— Что ж, ладно! — вздохнула Поппи. — По крайней мере, нельзя сказать, что нас не предупредили… Думаешь, он попытается оторвать нам головы? Заметь, я вполне его понимаю. Сама терпеть не могу, когда меня неожиданно будят.

Мы осторожно переступили порог хижины. В воздухе явственно попахивало грязными носками… (как часто бывает в комнате, где живет мальчишка).

Все вокруг было затянуто паутиной, на каждом предмете лежал толстый слой серой пыли. Насколько можно было видеть, жилище внутри походило на мастерскую автослесаря, заваленную инструментами — огромными и очень необычными.

Стены сотрясались от могучего храпа, как будто в соседней комнате прилег вздремнуть уставший слон.

Всю центральную часть мастерской занимала огромная кожаная сумка. Я попыталась было ее поднять… Она весила целые тонны! Оторвать ее от пола мог бы только великан.

— Ты это видела? — шепнула Поппи, указывая мне на очередную табличку.

Склонившись над ней, я с трудом разглядела сквозь вековой слой пыли следующие слова:

Осторожно! Если вы разбудите мастера, он будет в очень плохом настроении. Если не хотите, чтобы он размозжил вам голову ударом кулака, приготовьте ему аппетитный завтрак. (Кофе, хлеб и варенье находятся в красном шкафчике.)

Час от часу не легче!

— Что будем делать? — спросила Поппи.

— Думаю, выполним всю предписанную процедуру, — вздохнула я. — Приготовим ему завтрак. Мне совсем не улыбается, чтобы этот великан поотрывал мне конечности только потому, что встал не с той ноги.

Чтобы добраться до упомянутого шкафчика с едой, нам сначала пришлось смести с него клочья паутины. Однако, открыв ветхие дверцы, мы совсем упали духом. Провизия хранилась так долго, что пришла в полную негодность. Хлеб стал твердым, как булыжник, от варенья осталась одна только плесень, а кофе явственно попахивал гнилью.

— Вот тебе и раз! — растерянно воскликнула Поппи.

— Что ж, тем хуже, — ответила я, пожав плечами. — Пойдем хотя бы взглянем на него…

Ступая на цыпочках, мы перешагнули порог спальни… и остолбенели от изумления, вытаращив глаза и широко открыв рты. Мы-то ожидали увидеть великана с огромными мускулами, но человек, спавший на кровати под грудой пыльных полуистлевших одеял, хоть и отличался высоким ростом, ничуть не походил на богатыря! Напротив, это был глубокий старик, страшно исхудавший, с длинной седой бородой. Поскольку спал он уже несколько столетий, пауки затянули его лицо паутиной, так что теперь он был похож на древнюю статую, забытую в темном закоулке какого-нибудь замка.

— Но это же просто жалкий старикашка! — ахнула Поппи. — У него же руки как макаронины, он в жизни не сможет приподнять сумку с магическими инструментами!

— Наверное, он похудел за время долгого сна, — предположила я. — То же самое случается с медведями во время спячки. Когда они просыпаются весной, у них шкура болтается на костях[3].

Я испытывала жуткое разочарование, в отличие от Поппи, которая, оправившись от первого шока, радостно вскричала:

— Зато в таком состоянии он не сможет сделать нам ничего плохого! Значит, будить его не так уж опасно.

Я приблизилась к кровати. Для единственного в своем роде волшебного механика у Глоббо был довольно жалкий вид. Кожа туго обтягивала кости, так что по нему можно изучать строение скелета. Я едва ли могла себе представить, что он способен поднять сумку с инструментами и взяться за ремонт машины. Я сомневалась даже, сможет ли он хотя бы привстать с постели!

— Что нам делать? — обратилась я к чемоданчику.

— Вы должны разбудить его, — настаивал на своем чемоданчик. — Без него ничего не получится. Только он один способен починить волшебную машину.

Поппи подошла к изголовью кровати и громко прокричала: «А ну-ка подъем!» — в самое ухо спящего. Глоббо даже не пошевелился, а его могучий храп не потерял ни единого децибела[4].

— Он еще к тому же и глухой! — сказала Поппи с досадой.

— Да нет же, — вмешался чемоданчик. — Все дело лишь в том, что он спит уже очень давно. Вам нужно быть понастойчивей.

Мы послушно принялись вопить на два голоса… без всякого результата. Когда мы уже совершенно охрипли, я сходила в кухню за кастрюлей и принялась что было сил барабанить по ней ложкой возле уха великана. Глоббо продолжал спать. Он выглядел таким худым, таким хрупким, что я не решалась потрясти его из опасения сломать ему что-нибудь. Он выглядел точь-в-точь как древний иссохший старик… Может, в нем и было под два с половиной метра росту, но он того и гляди мог рассыпаться в прах при малейшей попытке подняться на ноги. Мне даже было немного совестно так беззастенчиво тормошить его.