Пещера Рыжего монаха - [104]

— Это хорошо, — ответил Федя. — Но сейчас я не об этом…

Друзья подошли к краю обрыва, откуда открывался вид на город и море. Сели в густой тени кипарисов. От их нагретой хвои шел едва уловимый дурманящий запах. Весенние краски побережья таяли в дымке предвечернего часа. Из города не доносилось ни звука. Феде становилось не по себе среди этой мирной, успокоительной тишины. Короткая буйная весна отцветала, наступало долгое-долгое лето. «Чем же занять его?» — думал Федя. И бес, толкавший его к приключениям, снова просыпался в душе.

— Живопись живописью, — сказал он, продолжая прерванный разговор, — а надо о ближайшем будущем подумать. Ты хорошо ныряешь? — спросил он вдруг Василида.

— Я и плавать-то не умею, — сообщил тот.

— А мы с Аджином научим.

— Это зачем?

Но Федя лишь многозначительно посвистел сквозь зубы. Друзья не торопили, зная, что не в его характере останавливаться на полпути.

— Вы слышали, что раньше на месте Нового Света было? — спросил наконец Федя.

Друзья молчали.

— Я тут кое-что почитал в библиотеке. В прежние века здесь город стоял, забыл только, как назывался. Большой город, богатый, со всем тогдашним миром торговал…

— Ну и что? — нетерпеливо спросил Аджин.

— А то, что в те времена недалеко от берега много кораблей затонуло. А один — полный золота: он войску наемников жалованье вез. Смекаете? Если его найдем…

— Так его, небось уже давно нашли, — сказал Василид.

— А вот и нет! В то время берег на добрую сотню метров ближе к горам подступал — глубоко было. А потом забыли.

— Так уж и забыли… — возразил Василид.

— А как же! Две тысячи лет прошло! — Федя поочередно глянул на друзей. — Ну как, поищем?

Те переглянулись между собой. Аджин поерошил волосы.

— Надо попробовать, — сказал он и блаженно рассмеялся.

— А ты? — спросил Федя Василида.

— Я — как все.

— Вот и хорошо! Завтра же и начнем.

С этой минуты море, полное дивных тайн, уже притягивало их к себе. То ли солнце, клонившееся к закату, отражалось в нем, то ли песчаная отмель проглядывала сквозь лазурь, но только и впрямь казалось, что вода недалеко от берега отсвечивает золотом.

Несколько слов о книге, которую вы прочитали

Итак, перевернута последняя страница повести, которую, убежден, вы прочитали с большим интересом. Убежден, во-первых, потому, что она относится к приключенческой литературе, для которой характерны занимательный сюжет, напряженное действие, острые ситуации, не оставляющие равнодушными даже самых искушенных читателей. А во-вторых, потому, что и сам я с не меньшим интересом следил за похождениями ее юных героев и испытывал чувство облегчения, когда им удавалось преодолевать преграды на пути разгадки тайны пещеры Рыжего монаха.

События, о которых рассказывается в книге, относятся к временам, уже ставшим достоянием истории. Истории героической, связанной с рождением первого в мире социалистического государства. Эта история для нас всегда останется священной. Она хранит память о тех, кто посвятил жизнь великому делу освобождения народов от векового гнета об их правой борьбе с белогвардейцами и интервентами, стремившимися вернуть то, что было завоевано трудящимися в дни Октября.

В стане контрреволюции оказалась и значительная часть духовенства. Глава Русской православной церкви, патриарх Тихон, предал церковному проклятию — анафеме Советскую власть. Он призвал верующих на борьбу с Советами за восстановление старых порядков.

Это нетрудно понять. Ведь в царской России православная церковь занимала господствующее положение. Испокон веков она стояла на страже устоев самодержавия, верой и правдой служила эксплуататорским классам, именем бога освящала несправедливый общественный строй. За это ей предоставлялись особые права и привилегии. При поддержке царской власти православная церковь сама превратилась в крупнейшего помещика и капиталиста. Она обладала огромными богатствами.

Советское правительство одним из первых своих декретов провозгласило свободу совести, то есть право каждого гражданина исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, быть атеистом. Было запрещено любое насилие над личностью в вопросах веры. Все религии уравнены в правах. Но со всем этим не желала мириться Русская православная церковь. Она понимала, что такая политика Советского государства означает конец ее многовековому господству в обществе.

В 1921 году страну постигло огромное бедствие. Жестокая засуха уничтожила посевы почти на 10 миллионах гектаров земли. Без хлеба осталось население Поволжья, южной части Украины, ряда других районов. Начался голод. Чтобы спастись от голодной смерти, люди ели кору деревьев, лебеду, все, что можно было использовать в пищу. Положение сложилось отчаянное. Ежедневно умирали от голода тысячи людей.

Советское правительство приняло все меры, чтобы помочь голодающим. Но молодая республика была бедна. А для того чтобы закупить хлеб за границей, нужны были деньги. Где их взять? И тогда было принято решение об изъятии церковных ценностей. В церкви скопились большие богатства — золото, серебро, драгоценные камни. На них можно было закупить много хлеба, чтобы помочь голодающим. Но церковь решительно отказалась отдать свои ценности ради спасения тысяч человеческих жизней.