Пещера чудовищ - [51]

— Гм! — проворчал Лавро. — Дитей богацько, та де ж бабы заховалыся?29

Он попытался объяснить свои недоумения старику, и притом столь выразительными приемами, что тот, наконец, догадался и, ткнув пальцем по направлению к гранитному небоскребу, произнес все то же слово:

— Аталдатл!

— Чудно! — подумал украинец. — Неужели все их жинки и дивчата живут в той башне? А кто же занимается хозяйством — шьет, обед варит?

Старик не позволил Лавро идти дальше по набережной, и тот понял, что он пленник, что старик приставлен к нему сторожем, что странный народ великанов, населяющий эту местность, считает почему-то его, Лавро Бригиду, «поганым». Иначе он не мог объяснить себе запрещение старика войти в его пещеру и даже приближаться к жилищам прочих соплеменников.

До вечера в положении Лавро не произошло никаких перемен. Пить и есть старик давал ему сколько угодно, относился к пленнику со своеобразным благодушием, но не разрешал далеко отходить от пещеры и почему-то воспротивился желанию Лавро снять повязку и промыть рану на затылке.

К вечеру воздух засвежел, от озера поднялся молочный туман.

Со стороны луга раздалось многоголосое скрипучее хрюканье, и земля задрожала от приближавшегося топота. В вечерних сумерках мимо пещеры потянулась вереница медленно, вперевалку выступавших зверей. Стадо было велико и проходило долго. За последними животными шел пастух-великан, вооруженный толстой, заостренной на конце дубиной, которой он колол мохнатые спины отставших гигантов. Те, хрюкая, почесывали уколотое место передними лапами и прибавляли шагу, но некоторые принимались артачиться: падали на четвереньки, брыкаясь задними ногами, или, широко разевая пасть, издавали частое стрекотание и, размахивая передними лапами, лезли грудью на пастуха. Тот, нисколько не смущаясь, без всякой пощады снова колол их в брюхо, в грудь, куда попало, либо изо всей силы колотил увесистой дубинкой по голове, и мохнатые буяны быстро смирялись.

Когда топот стада замер вдали, а в небе зажглись сияющие звезды, старик вынес из пещеры охапку сена, бросил ее на скамью, потом притащил тяжелую огромную шкуру зеленого зверя и знаками приказал пленнику лечь спать и укрыться шкурой.

Несмотря на необычайную обстановку и неприятный запах, распространяемый тяжелой звериной шкурой, Лавро почти мгновенно заснул.

VI. Могила великанов

Лаврентию снилось, что он, лежа на шкуре зеленого зверя, летает по воздуху над озером. Солнце ярко светило в глаза странным колеблющимся светом, но вдруг приплыли черные тучи, подул сильный ветер, и шкура стала принимать вертикальное положение, резко поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Крепко вцепившись в зеленый мех, охотник каждое мгновение рисковал сорваться со страшной высоты в воду, то вниз головой, то, наоборот, вниз ногами, мысленно решая, что падать лучше вниз ногами… Потом ветер стих, шкура низко спустилась над мрачными шумящими волнами озера, стало очень холодно, и Бригида проснулся.

Ни зеленого луга с пасущимися зверями, ни пещеры, ни старика-великана — ничего из окружавшей вчера охотника картины…

Встревоженный Бригида, не обращая внимания на боль в затылке, вскочил и оглянулся: сзади была скалистая стена, иссеченная странными орнаментами, с полукруглым вверху отверстием двери посредине. Сама дверь, сколоченная из необтесанных толстых бревен, была заперта. Скалистые стены имели форму вогнутого полукруга и окаймляли обширную площадку, или террасу. Впереди, за краем площадки, с того места, где стоял охотник, ничего, кроме неба, не было видно, а когда он шагнул вперед, неожиданно развернулся вид на необъятное пространство моря.

Недоумевая все больше и больше, Лавро осторожно подошел к самому краю площадки и, невольно вздрогнув, отшатнулся: на страшной глубине, внизу, среди черных точек прибрежных скал метался грозный седой прибой, доносясь до верха чуть внятным рокотом. Долго смотрел пленник в эту непрерывно двигавшуюся бездну, стараясь разгадать, для чего новым хозяевам-великанам понадобилось засадить его в эту воздушную тюрьму?

Он только смутно догадывался, что эта площадка является частью гранитного небоскреба, выходившего, очевидно, передним фасадом на набережную и озеро, а задним фасадом, — так сказать, «черным ходом» — обращенного к морю.

Значит, эта водяная необъятная ширь — Великий океан! В этом не могло быть сомнений: злополучная речка, заведшая его в эти дебри, прорезала Патагонское плоскогорье в направлении с северо-запада на юго-восток.

Он проникся невольным уважением к тем титаническим усилиям, вероятно, многих поколений великанов, которые продолбили в скалах все эти муравьиные ходы и полукруглую огромную террасу над океаном.

— Вот так Аталдатл! — проговорил Лавро, вспомнив слово, которое старик-сторож связывал с этой частью города великанов.

— Аталдатл… — ответил откуда-то тихий голос, заставив Бригиду вздрогнуть от неожиданности. При беглом осмотре террасы ему показалось, что он здесь один. Однако он ошибся: на террасе были еще живые существа: в углублениях или нишах задней стены сидели два великана — взрослый и юноша, почти мальчик, показавшийся Лавро не в пример прочим великанам слабого сложения, с узкой грудью, худыми руками и ногами. Лица обоих поражали странным сходством — не черт, а выражения той мертвенной неподвижности, которую охотник много раз замечал на лицах умирающих… Без сомнения, эти люди умирали, несмотря на то, что на их телах не было ран или других признаков смертельных повреждений…