Пешая прогулка - [3]

Маленький человек в очках сделал газировку с мороженым и протянул ему.

- С вас дайм[Дайм - 10 Центов. ].

Мартин полез в карман, но вдруг рука его замерла.

- Дайм-? - спросил он недоверчиво. И поднял большой, щедро наполненный стакан. - Три ложки?

Продавец рассмеялся.

- Мы всегда так готовим.

Мартин рассмеялся в свою очередь.

- Этак вы по миру пойдете. Никто не продает больше газировку за десять центов.

На мгновение повисло молчание, потом продавец сказал:

- Никто? Да откуда же вы?

Мартин принялся за мороженое.

- Из Нью-Йорка, - ответил он между глотками. - Эй, да у вас прекрасное мороженое!

Продавец положил локти на прилавок.

- Вкусно? - спросил он.

- Великолепно. - Мартин докончил мороженое и одним глотком расправился с оставшейся газировкой. Потом покачал головой. - Словно никуда и не уезжал. Это было здорово..- Он повернулся и обвел взглядом комнату. Забавно, - проговорил он. - Как много воспоминаний бывает связано с каким-то местом. Я всегда думал, что, если когда-нибудь вернусь сюда, здесь все будет по-другому.

Аптека глядела на него. Стойка, полки, плакаты и светильники.

Вентиляторы. Они глядели на него, словно старые друзья.

- Такое впечатление, - задумчиво проговорил Мартин, - словно... словно я ушел отсюда вчера. - Он поднялся со стула и принялся машинально крутить его туда-сюда. - Словно я ушел отсюда вчера вечером. - Он улыбнулся продавцу. - Я готов поверить, что мистер Уилсон сидит сейчас в конторе и дремлет, как он это делал обычно, пока был жив.

Он не заметил, как вздрогнул при этих словах продавец.

- Это одно из самых ярких моих воспоминаний: старина Уилсон, дремлющий в своем большом удобном кресле за той дверью. Старина Уилсон... да будет земля ему пухом.

Он полез в карман, вытащил доллар и положил на стойку. Продавец удивленно посмотрел на него.

- Это же бак[ Бак - доллар. ]!

Мартин улыбнулся, щелкнув ногтем по стакану.

- Это, - он обвел комнату взглядом, - и это все - оно стоит того.

Он вышел в знойное лето. Продавец постоял немного, пожал плечами, потом поднял крышку бачка с шоколадным сиропом и заглянул внутрь. Аккуратно закрыл бачок, вышел из-за прилавка, поднялся по лестнице и тихонько постучал в дверь.

- Да? - спросил заспанный голос.

Продавец приоткрыл дверь на несколько дюймов.

- Мистер Уилсон, - сообщил он седовласому старику, сидящему в тяжелом кожаном кресле и открывшему при его появлении один глаз, - шоколадный сироп кончается.

Старик кивнул и закрыл глаз.

- Я скажу, чтобы после обеда привезли.

Мгновение спустя он кредко спал. Продавец спустился вниз. Он взял стакан Мартина Слоуна и стал мыть его. Чудной парень, подумал он. По миру пойдешь, если будешь продавать три ложки мороженого за дайм. Он рассмеялся, протирая стакан. Никто больше не продает тройную порцию мороженого за дайм. Он пожал плечами и поставил чистый стакан. Разные люди встречаются. Очень разные.

Но этот парень-он какой-то странный. Было какое-то такое выражение на его лице. Как бы его можно было описать? Он выглядел таким... счастливым. Он выглядел счастливым лишь оттого, что оказался в старой темной аптеке. Вошла женщина с рецептом, и продавец выкинул из головы Мартина Слоуна.

Мартин шел по Оук-стрит - улице, на которой он вырос. Улица уходила вдаль. По краям она была обсажена большими широколиственными кленами, отбрасывавшими четкие черные тени на залитый солнечным сиянием асфальт. Большие двухэтажные викторианские дома, стоящие в глубине больших зеленых лужаек, были его старыми друзьями. Он бормотал имена владельцев домов, мимо которых проходил. Ванбурен. Уилкокс. Эбернети. Он поглядел на ту сторону улицы. Доктор Брэдбери, Мальруни, Грей. Он остановился, прислонясь к дереву. Улица была точно такой, как рн ее помнил. Он снова ощутил сладко-горький приступ ностальгии. Он вспоминал игры, в которые играл с другими ребятами на этой улице. Газеты, которые разносил.

Многочисленные падения, когда учился кататься на велосипеде и роликовых коньках. И людей. В голове его теснились имена и лица. Его дом был в конце квартала, и по некоторым причинам он хотел оставить его напоследок. Дом уже виднелся впереди. Большой, белый, с огибающей его полукруглой верандой. С куполами. С металлической фигуркой жокея впереди. Господи, как это все помнится! Все эти мелочи, которые засовываешь в дальний ящик памяти и забываешь.

А потом открываешь ящик - и вот они.

- Хай, - сказал тонкий детский голос.

Мартин оглянулся и увидел малыша лет четырех с измазанной вареньем мордашкой, который играл в шарики.

- Хай, - ответил Мартин и присел рядом с ним на корточки.

- Как успехи? - спросил он, показав рукой на шарики.

- Ниче, - отозвался малыш.

Мартин взял один шарик и посмотрел сквозь него.

- Я тоже раньше играл в шарики, - сказал он. - Мы давали им специальные названия. Железные, из подшипников старых автомобилей, мы называли стальками. А те, через которые можно было смотреть - прозрачками. Вы все еще называете их так?

- Конечно, - ответил малыш.

Мартин показал на телефонную будку, исцарапанную тысячами перочинных ножей. ч - А вон там мы играли в прятки, - сказал он малышу. Он усмехнулся. - Чертили круг - и кто первый добежит. - Он громко рассмеялся, потому что мысль согрела его. - На этой самой улице каждый вечер мы играли в прятки. А я жил вон в том угловом доме. - Он махнул рукой в сторону дома. - В том большом, белом.