Пес по имени Бу - [33]

Очень полезным элементом дрессировки является установление ассоциаций между страшными и очень увлекательными ситуациями. Это, сам того не подозревая, и делал Чак, когда предпринимал попытки побороть мой страх воды. Он снова и снова приводил меня в бассейн, но никогда не заставлял входить в воду глубже, чем я сама того хотела. Он также регулярно покидал глубокую часть бассейна, подплывая ко мне, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Тем самым он создал определенную ассоциацию — посещая страшный бассейн, я получала возможность проводить время с братом.

Мой план в отношении Бу был прост: если он сможет приблизиться к пугающему его грузовику, он получит возможность беспрепятственно приветствовать меня столько, сколько захочет, и в его мозгу начнет закрепляться приятная ассоциация. Я изложила свой план Лоренсу, который рассмеялся и заметил:

— Возможно, это именно то, что необходимо этой маленькой обезьянке.

В такие моменты, когда Лоренс придумывал для Бу прозвища, я видела, что он начинает привязываться к малышу, даже если сам он этого и не признавал.

Я припарковала грузовик на подъездной дорожке, заглушила двигатель, но не вышла из машины. Все три собаки лаяли. Бу вносил в этот шум свой посильный вклад при помощи привычных, напоминающих подвывание «вуф… вуф… вуф…» Лоренс выпустил из дома одного Бу, который бросился бежать ко мне, но замер, осознав, что я все еще нахожусь внутри жуткой коробки. Я поняла стоящую перед ним дилемму: чтобы поздороваться со мной, ему было необходимо поставить лапы внутрь страшной штуковины. Спустя несколько мгновений, на протяжении которых внутренняя борьба явственно отражалась на его физиономии, он осторожно подошел к грузовику и так же осторожно поставил в него лапы. Я угостила его всем, чем могла, сопровождая это ласковым почесыванием.

Поскольку мое возвращение домой неизменно приводит Бу в восторг, с этого момента грузовик начал вызывать у него по-настоящему позитивные ассоциации. Машина постепенно превращалась в замечательную железную коробку, доставляющую меня домой. Думаю, даже доктора Павлов и Премак[7] одобрили бы то, как я использовала себя саму в качестве главного поощрения в процессе борьбы со страхом, который вызывал у Бу грузовик.

Приблизительно через месяц Бу перешел от просто запрыгивания в машину с целью поприветствовать меня, поиграть, а впридачу получить лакомство к медленному катанию взад-вперед по дорожке. При этом я продолжала напичкивать его угощениями, а он в ответ сохранял радостное и спокойное расположение духа. Вот оно! Я поняла, как можно вводить собаку в потенциально пугающую ее ситуацию, одновременно избегая перевозбуждения. У меня это получилось!

* * *

Я записала Бу в группу базовой подготовки, которую также вел инструктор из моей организации. В этой компании мы продержались целых две недели. Бу по-прежнему оставался пыхтящим обезумевшим лунатиком, рвущимся с поводка и пытающимся вовлечь всех окружающих собак в увлекательную игру. Но по крайней мере он больше не был насмерть перепуган грузовиком. Помещение для занятий было тесным, и собаки толклись буквально друг у друга на голове. В результате сосредоточиться было трудно всем, а не только Бу. Одна нервная австралийская пастушья собака особенно сильно невзлюбила Бу и при каждом удобном случае начала бросаться на него, так громко щелкая зубами, что это пугало не только Бу, но и меня.

Ситуация была весьма щекотливой, и это не позволяло мне обратиться к инструктору с просьбой сделать что-нибудь с агрессивным поведением упомянутой собаки. Опасаясь того, что Бу утратит свою приветливость и общительность, что у него разовьется страх перед другими собаками, если австралиец будет продолжать угрожать ему на каждом занятии, я перестала посещать эту группу. Я поняла: хорошо обучить Бу всем необходимым навыкам смогу лишь я сама.

Я начала брать Бу на свои собственные занятия, предоставляя ему возможность самостоятельно развлекаться в вольере, пока я занята, и возясь с ним между уроками и по их окончании. Основной проблемой продолжало оставаться то, что, не считая подъездной дорожки, он не брал у меня лакомства за пределами дома. Его внимание легко рассеивалось, а когда мне удавалось привлечь его к себе, в этом уже не было никакого смысла — не получалось закрепить успех, поскольку Бу отказывался от угощения.

Инструкторы располагают двумя способами заставить собаку сосредоточиться. Прежде всего, это вознаграждение в виде угощения или игрушки, которое используется для привлечения внимания. Если же собака продолжает игнорировать дрессировщика, он может прибегнуть к наказанию, к примеру, дернув за поводок, или использовать что-нибудь похуже. Все инструкторы традиционной школы в один голос твердили:

— Ты должна быть строгой, чтобы он понял, кто тут хозяин.

Послушав их, я купила для Бу пластмассовый ошейник-удавку. В тот единственный раз, когда я его применила, Бу, вопреки ожиданиям, не переключил внимание на хозяйку, а еще больше отдалился, скрывшись в своем мире, недоступном для меня, том, в котором считал себя невидимым для окружающих. Точно так же поступала в детстве я, уходя в себя и закрываясь от травмирующих событий. Поразмыслив над происходящим с этой позиции, я пришла к выводу, что мне придется изыскать для обучения Бу рычаги поэффективнее боли и страха. Научные исследования ясно показывают, какие методы работают и почему. Они же предсказывают возможные последствия наказаний, среди которых могут быть сравнительно легкие реакции, подобные практикуемому Бу уходу в себя, но также и серьезные нервные срывы, и прямая ответная агрессия. Я с радостью вернулась к позитивным поощрениям и начала упорную работу над воспитанием в Бу уверенности в себе, освоением им новых навыков и согласием принимать угощение в постоянно усложняющихся условиях.