Пес, который взломал дверь - [14]

— Любительские так любительские, — согласилась я. — Ладно, теперь садись и жди, когда тебя позовут. Постарайся, чтобы Кими сидела рядом и чтобы ее внимание было сосредоточено на тебе. Ассистенты позовут вас, когда подойдет очередь.

Пока мы с Рауди ждали нашей очереди — мы были в Открытом классе, — я увидела, как Лия с Кими выходят на площадку подготовительной группы «Б», и обратила внимание, насколько спокойно держится Лия и как ровно сидит Кими, пока судья беседует с девушкой. После этого мое внимание переключилось на моего судью и на Рауди, который слегка замедлил шаг в предчувствии команды «лежать!», но выполнил ее очень ловко, да и все остальное делал весьма мило. Когда мы закончили выступление, Лия и Кими уже ждали нас на подстилке и Кими дожевывала остатки собачьего бисквита. Это ничего не значило. Я наказала Лие поощрить собаку в любом случае, независимо от того, хорошо она выступила или нет.

— Ну как? — спросила я.

— Замечательно!

Обычно ответ новичка, впервые выступившего со своей собакой, состоит из подробного описания промахов и клятвенного заверения, что ноги его больше не будет на соревнованиях, по крайней мере с этой собакой.

— Судья был так мил!

— Он тебе сказал, что вас квалифицировали? Сказал или нет?

На случай, если вы никогда не участвовали в соревнованиях по послушанию, должна вам сказать, что после индивидуальных выступлений в подготовительном и Открытом классе — когда, кроме вас и вашей собаки, на площадке никого нет — следуют групповые выступления, длительная укладка и длительная посадка.

У Лии вытянулось лицо.

— Если нет, он бы тебе, наверное, сказал.

Некоторые из тех, кто судит любительские соревнования, еще не являются судьями Американского клуба собаководства — для них это хорошая практика — и порой забывают о всяких мелочах. Я расспросила Лию о возможных оплошностях Кими — что та, например, не подошла на подзыв, или смылась с площадки, или нагадила, или, может, решила прогуляться, вместо того чтобы стоять, — но Лия уверила меня, что Кими ничего такого не сделала.

— В таком случае вы, вероятно, получите квалификацию. Это же здорово! Поздравляю. Нас тоже, кажется, квалифицировали.

Тот промежуток времени, когда индивидуальные выступления закончены, а групповые еще не начались, для большинства новичков сущая нервотрепка. Лия хлебнула воды из собачьего термоса, улеглась на подстилке между двумя собаками и, подперев голову согнутыми в локтях руками, принялась наблюдать за Джеффом и его колли, которые выступали на площадке для начинающих. Тем временем Рауди исследовал подстилку на предмет крошек, оставшихся от гигантского собачьего бисквита, Кими прилегла и опустила свою прелестную головку на лапы, собаки и их вожатые вовсю работали на площадках, Лия озирала все это полусонными глазами, и на мне тоже потихоньку стали сказываться духота, жара и усталость. Я почувствовала, что погружаюсь в забытье: вокруг меня закружились горячая, влажная зелень, моя неожиданно появившаяся кузина, мои чудесные собаки, другие собаки, другие собачники — мгновенное сатори в собачьем дзэне. Затем все неожиданно прервалось.

— Хочешь, я кое-что тебе покажу? — спросила я Лию. — Посмотри вон на ту площадку для Собак-Помощников. Видишь серебристого пуделя?

— Я там его уже видела на днях.

— Точно. А напротив него стоит его хозяйка Хедер. Седая такая, с серебристыми волосами, видишь?

— Ну, вижу.

— А теперь посмотри, что происходит за ней, уже не на площадке. Видишь, там сидит ужасно худая женщина с длинными каштановыми волосами? В зеленой рубашке в цветочек.

— Вижу.

— Обрати внимание — руки у нее скрещены. Она сжала кулаки так, словно в них что-то есть, скрестила их и смотрит на собаку, так? Это называется двойным вождением. Ее зовут Эбби, она дочка Хедер, и они оттренировали этот прием так, что он у них выходит блестяще. Еду на площадку выносить запрещено, но собака знает — в руке у Эбби есть какая-нибудь еда, ну там печенка или еще невесть что, и Эбби всегда садится таким образом, чтобы собаке ее было видно. Если собака начинает ошибаться, то Эбби слегка двигает рукой или делает, еще что-нибудь совершенно незаметно.

— Но это мошенничество!

— Это семейное предприятие, — объяснила я.

Но серебристый пудель, конечно же, ни в чем не ошибся. Их выступление я просмотрела до конца. Затем я услышала, как закричал какой-то мужчина.

На том краю поля, что примыкал к стоянке, Вилли, бывший воспитанник Роз, стоял опершись о регистрационный стол. Казалось, что он заполняет регистрационный бланк и пытается спрятать за ним свое лицо. У его ног лежала светлая немецкая овчарка. Примерно в пяти ярдах от стола другой белокурый юноша орал на другую сжавшуюся от страха, рычащую и ничего не понимающую овчарку.

— Кайзер, дрянь ты эдакая, сидеть! — завопил он и дернул за поводок.

— Разве можно так? — садясь, спросила Лия. — О Боже, ты узнаешь его? Вон там — Райтус и этот, ну как его, Вилли. А это его брат… Ну, тот, что…

— Живет по соседству с Роз и Джеком. Да. И, конечно, нет. Так делать нельзя. С ним об этом поговорят. Да и вообще, что они здесь забыли?

— Бесс раздавала всем приглашения, ты разве не помнишь? И ты сама сказала…