Пёс, который изменил мой взгляд на мир. Приключения и счастливая судьба пса Наузада - [16]

– Отойди, чувак, – сказал я ему и с силой толкнул в грудь ладонью.

Он оступился и плюхнулся на землю, среди мусора. Пыль облачком поднялась вокруг него. В другой ситуации я счел бы это комичным, но сейчас было не до смеха. Только что я нарушил все правила дипломатии, потому что толкнул их старшего, но я плохо соображал, что делаю в этот момент.

– Не смей меня больше трогать, – произнес я, тыча в него пальцем, и взялся за автомат, висевший у меня на боку.

У меня было жуткое ощущение, что все это закончится очень скверно.

Афганцы орали и вопили, надвигаясь все ближе и указывая в ту сторону, куда убежали собаки. Я отступил на шаг, чтобы между нами образовалось свободное пространство. За это время полицейский поднялся на ноги. И тут я понял, что, отступая, вот-вот упрусь спиной в стену. Я осыпал ругательствами полицейского, который в свою очередь выкрикивал в мой адрес, вероятно, что-то не слишком вежливое.

Я уже думал, что из этой ситуации невозможно выбраться невредимым, как вдруг Дэйв протолкался через афганцев и встал рядом со мной.

– Круто, Пен, – бросил он. – А теперь сваливаем отсюда. – После чего ухватил меня за руку и потащил прочь, туда, где стоял наш патруль.

Я видел, что парни уже приготовились к бою. Очень быстро афганцы поняли, что если будут преследовать нас, то нос к носу столкнутся с солдатами.

Парням даже не пришлось браться за оружие, до местных все дошло и без этого. Их загорелые, обветренные лица были искажены яростью. Дэйв дал знак морпехам, и мы двинулись прочь от устроенного мной переполоха.

Когда мы отошли на достаточное расстояние, я обернулся на афганцев в последний раз и посмотрел на полицейского, которого сбил с ног. Он стоял неподвижно, но по-прежнему что-то орал, его крики и ругательства звучали по всему проулку. Желание вернуться и размазать его по стене было нестерпимым. Меня трясло от бешенства.

Но Дэйв явно понял, о чем я думаю, и потащил меня вперед еще быстрее. Нам нужно было догнать патруль и оказаться в безопасности. Все понимали, что у меня это всерьез. Я не собирался стоять и смотреть, как стравливают собак. И мне было плевать, что допускает какая культура.

Полуразрушенное строение стояло в западной части нашей базы, по другую сторону от пустой широкой площадки, отделявшей его от обитаемых зданий. Иногда полицейские там готовили, если по какой-то причине не успевали сделать этого в дневные часы. Разводить огонь в темное время суток было запрещено. Талибы ни за что не упустили бы такую мишень.

Строение было в плохом состоянии. Там не было ни окон, ни дверей и стоял отвратительный запах. Из трещин в некрашеных стенах сыпалась пыль.

С того момента, как наше подразделение прибыло на базу, на это здание мы не обращали особого внимания. Но сегодня я решил туда заглянуть, поскольку хотел хоть ненадолго укрыться от палящего полуденного солнца.

Температура сразу упала на пару градусов, стоило переступить порог и пройти в основное помещение. Сейчас прохлада показалась мне благословением, но афганская зима стремительно приближалась, и у меня было мало надежды на то, что толстые стены будут хранить тепло. И никакого отопления у нас не было.

Центральное помещение было небольшим, два прохода вели из него в боковые, более просторные комнаты. В каждой из них имелось по небольшому окошку, впускавшему солнечные лучи, но в целом здесь царил полумрак, и что-то разглядеть было непросто.

Я снял с пояса фонарь и включил его.

Мебели тут не было, на полу стояла какая-то кухонная утварь и валялась пара оберток. Однако чуть подальше я заметил какую-то старую бумагу, придавленную пятью какими-то странными предметами, положенными друг на друга. Мне стало любопытно, и я подошел поближе. Предмет оказался грубо слепленной глиняной плашкой, похожей на облицовочную плитку, только раз в десять толще. Посередине плитки имелись четыре отпечатка длинных листьев, направленные из центра к краям так, что отчасти это напоминало компас. Я повертел тяжелую плитку в руках. Зачем кому-то было тратить столько времени и усилий, чтобы это сделать, вместо того чтобы заняться чем-то более важным? Я не мог найти объяснения. Мне казалось, в этих краях выживание отнимает все силы.

Я сделал еще три шага в темноту. Слева обнаружилась ниша, совершенно неприметная с первого взгляда. Я пригляделся и понял, что это еще один узкий проход, ведущий в маленькую кладовую.

В глубине души я надеялся, что, исследуя это строение, найду какие-то следы прошлого, хотя, разумеется, здесь должны были все исследовать задолго до меня.

Чего я меньше всего ожидал, так это низкого угрожающего рычания, которое донеслось внезапно из кладовой. Это застало меня врасплох.

Я поводил фонариком ниже и обнаружил источник звука. В луче света отразились два больших красных глаза. Из темноты вновь послышалось рычание. Глаза смотрели на меня, не мигая.

Я отступил на шаг, чтобы осветить фонарем все помещение. Так мне удалось разглядеть собаку, свернувшуюся калачиком у дальней стены. Я сразу признал ее. Это был смахивающий на овчарку пес, которого заставляли драться у меня на глазах пару дней назад.