Пес, который говорил с богами - [26]

Элизабет растерялась. Она не знала, куда переведут пса, и сомневалась, что может спросить об этом профессора, — ведь ее это не касается. Но он собирался забрать его в другое место, он говорил так уверенно. Что ж, тоже неплохо. Она поднялась.

— Спасибо вам, профессор Хоффман, я рада, что вы будете за ним присматривать. Даже не знаю, почему я так беспокоюсь о нем. Вы перевезете его в хорошее место?

— О да, ему понравится. Он будет жить на воздухе, с другими дикими собаками, в большом вольере за университетом — там, где начинаются территории лесного и агротехнического факультетов. Ему там будет хорошо. Не волнуйтесь за него. — Он открыл дверь.

— Спасибо, профессор.

Она шла по коридору и думала, каким приятным человеком он оказался. Но все же странно, почему он назвал Дамиана дикой собакой?

На следующий день, когда она пришла на работу, пса уже не было. Хоффман забрал его. В клетке сидел новый жилец. Элизабет рассеянно закусила губу, глядя на стройного желтого Лабрадора. Собака виляла хвостом. Девушка просунула пальцы сквозь решетку, почесала собачий нос.

— Хорошая девочка, — мягко сказала она. Взглянула на листок, где обычно указывалось, в каких исследованиях будут использовать животное, и срок, когда его усыпят. «Для любых нужд».

— Извини, девочка, — сказала она Лабрадору, — удачи тебе.

Выйдя на улицу, она поняла, что сказала глупость. У подопытных собак из университета только одна дорога, и ничего, кроме мучений и неизбежной смерти, их не ждет. Элизабет насупилась. Она становится похожа на «зеленых».

Она ходила на лекции, провела пару вечеров с Тони. На выходные решила сделать маленький перерыв в учебе и села на солнышке, наблюдая за Биллом, который возился в саду.

«Нельзя все так оставлять, — думала она. — Я хочу быть уверена, что с моей собакой все в порядке. Я должна сама посмотреть, где он живет. Если все хорошо, я смогу наконец перестать о нем думать».

Из любопытства она поискала в Интернете, какие бывают породы собак. Может, пес действительно принадлежит к какому-то дикому виду. Она совершенно не разбиралась в собаках и не понимала, почему Хоффман назвал Дамиана диким. Почитала о питбулях — Дамиан больше всего походил на эту породу — и окончательно запуталась. Питбуль, был породой не менее древней, чем многие другие. Эти собаки помогали охотникам хватать и удерживать крупных животных, их использовали тысячи лет, и трудно было найти породу, которая меньше подходила бы под определение «дикая». Элизабет казалось, что Дамиан — обычная домашняя собака. Так почему же он заинтересовал профессора Хоффмана? С тяжелым предчувствием она отправилась на поиски его нового дома: ей не хотелось оставлять Дамиана, пока она не узнает о нем больше.

Боксы и загон для собак примыкали к факультетам лесного и сельского хозяйства, которые находились за городом минутах в пятнадцати от ее дома. Только в субботу утром Элизабет удалось выбраться туда, чтобы поискать Дамиана. Она припарковала машину, игнорируя табличку с надписью «Только для персонала со специальным допуском», прошла в ворота и стала искать собачий вольер. Она шагала решительно и смотрела по сторонам, не поворачивая головы, чтобы никто не подумал, будто она не знает дорогу. Миновала еще одну табличку, гласившую, что «Все посетители, не имеющие допуска, должны зарегистрироваться в офисе». Сердце ее учащенно забилось. Она никогда не нарушала никаких правил и спрашивала себя, почему делает это теперь. Ответить на этот вопрос она не могла, но это ее не останавливало.

Была суббота, людей на территории почти не было, и она испугалась, что будет слишком привлекать внимание на безлюдных дорожках.

«У тебя даже нет подходящей истории на случай, если тебя остановят», — раздраженно сказала она себе.

Через десять минут Элизабет подошла к окраине кампуса. Справа высилась стена ольховых и кедровых деревьев, за ними — что-то вроде изгороди. Чтобы попасть туда, нужно было пройти по высокой влажной траве. Ее теннисные туфли безнадежно промокли, но через просветы между деревьями она разглядела большое поле.

В точку.

Изгородь была высотой шесть футов, с загнутым верхом. За ней — около двух акров земли, с редкими островками ольхи и одинокими кедрами. Заросли шотландского ракитника пробивались через ограду, но люди сдерживали вторжение, и кое-где возле ограды валялись сухие ветки. В роскошной траве собаки протоптали тропинки. На другой стороне поля она заметила деревянную смотровую башню. Похоже на караульную вышку в концлагерях. Справа стояли два ряда клеток, тылом они упирались в заросли ольхи и ели, окружавшие загон, а сверху были покрыты деревянной крышей с большим козырьком. В ближайшей клетке она заметила собаку золотистого окраса, свернувшуюся клубком на бетонном полу. Это он! Элизабет снова взглянула на смотровую башню. Окна завешены чем-то темным, чтобы собаки не видели наблюдателей. Есть там кто-нибудь или нет, она никогда не узнает. На ограде она увидела табличку «Не приближаться» и подумала, сколько же у нее будет проблем, если кто-нибудь ее заметит. Но она зашла уже слишком далеко и собиралась повидать «свою собаку» во что бы то ни стало.