Пес и волчица - [4]

— Гонец утверждает, что никто никуда не разбежался, — уверенно заявил князь.

— Он мог и солгать, — предположил Балан, — зачем мы будем спасать Дромихета? Мы ему ничем не обязаны.

— А затем, почтенный Балан, — заявил князь, — что римляне не ограничатся наказанием Дромихета.

Князь дарданов Кетрипор, немолодой, но и не слишком старый муж, почти не выделялся среди своих соплеменников ни возрастом, ни обликом. Об его некотором превосходстве над тарабостами можно догадаться лишь по золотому витому ободку, лежащему поверх войлочной шапки со сбитым вперед верхом. На совете князь большую часть времени молчал, выслушивая тарабостов. Тогда, летом, за войну кричало гораздо больше, чем сейчас, а после заявления Веслева их число еще сильнее убавилось. Веслева Кетрипор знал не первый год. Костоправа привечали и многие соседи дарданов, кроме, пожалуй, кельтов-скордисков и одрисов. Первые были для всех фракийцев врагами, договариваться с которыми не о чем, а вторые традиционно держались римлян.

— Верно, на нас полезут, — согласился с князем Котис.

Балан толкнул локтем соседа:

— Асдула, твое гнездо как раз по пути на Скопы будет. И Браддава еще.

Асдула, сидевший мрачнее тучи, почти не интересующийся собранием, погруженный в свои мысли, буркнул:

— Не допустит Залмоксис.

— На богов надейся, да сам не плошай, — сказал Котис.

— Что же делать? — спросил Балан.

— Драться! — воскликнул Ратопор, — разве можно договориться с римлянами? Они не простят нам Гераклею.

— Договариваться следует всегда, — возразил Веслев.

— И что бы ты пообещал им, почтенный?

— Для начала, я поехал бы навстречу их войску и оценил его силу. Потом я вступил бы в переговоры с командующим и предложил ему вернуть Гераклею и выплатить виру за причиненное разорение.

— Гераклею пусть забирает, цепляться за нее забота Дромихета, а не наша, но виру — никогда! — вскричал Ратопор, — ради чего сражались мои воины?

— Будь я здесь летом, в лепешку бы расшибся, чтобы отговорить вас идти в Македонию, — сказал Веслев, — взяли легкую добычу, а теперь сполна кровью умоетесь.

— Что ты предлагаешь, Веслев? — спросил Котис.

— Если войско римлян действительно столь велико, а я думаю, там не меньше двух легионов со вспомогательными когортами, и договориться не удастся, то лучше всего применить тактику выжженной земли.

— Это какую еще? — насторожился Асдула.

— Оставить все гнезда на границе, уйти всем народом в горы и бить римлян наскоками, в спину, не вступая в открытое сражение.

— Оставить границу? Моя Керсадава на границе! — Асдула вскочил.

— И моя Браддава, — добавил Девнет.

— На разграбление римлянам?!

Мысли Асдулы путались, весть о собрании в Скопах застигла его в самый неудобный момент — после неудачного сватовства тарабоста трясло и все его думы были направлены на вынашивание планов мести Тармисаре. Идею о том, чтобы немедленно вернуться с дружинниками и спалить ведьму, Асдула сразу отмел. Во-первых, у него еще не унялась дрожь в коленях от пережитого страха, а во-вторых... Неудача лишь подстегнула его желание взять ведьму, во что бы то ни стало. А тут какие-то римляне... Ну почему так не вовремя...

— Надо обороняться! — решительно заявил Девнет.

— Сколько у тебя воинов, почтенный Девнет? — спросил Веслев.

— Шесть или семь сотен наберу.

— Это, уважаемый, одна римская когорта. И еще раз повторяю — не ауксилларии, а ветераны, бившие Митридата.

— Меня поддержат! — Девнет посмотрел на Балана, но тот потупил взгляд.

Асдула переглянулся с Ратопором.

— Почтенный Ратопор, ты среди нас самый доблестный воин, это всем известно. Скажи, как ты предлагаешь драться?

Ратопор посмотрел на Асдулу, перевел взгляд на Девнета и ответил:

— Ни Браддава, ни Керсадава не имеют достаточных укреплений. Оба гнезда — деревянные. Римляне их просто спалят. Советую вам всем, тарабосты, немедленно стягивать своих людей к Скопам и здесь, под защитой каменных стен, организовать оборону. Сам приду сюда немедленно и все мои двенадцать сотен.

— И ты предлагаешь оставить наши гнезда?!

— Я свое оставлю.

— Легко тебе говорить, Ратопор, твое гнездо на северо-востоке. Может быть, римляне туда и не пойдут.

— Это еще не известно.

Тарабосты заговорили все разом:

— Надо послать гонца к синтам, пусть помогут!

— С чего бы им помогать?

— Дромихет к ним тоже ездил и тарабост Сирош ходил с нами на Гераклею. Вот и намекнуть, что, дескать, римляне и на них зубы точат.

— Да Траекс сразу открестится от Сироша, выставит его римлянам, как паршивую овцу.

— ...а если римляне возьмут Скопы в осаду, как долго мы продержимся? Они будут безнаказанно грабить наши гнезда, а мы сожрем все припасы, начнется голод.

— И верно, что же делать?

— Надо часть войска оставить вне стен и римлян в спину бить.

— Правильно!

— Только Веслев предлагает не часть, а все войско.

— И Скопы оставить? Ни за что!

— Веслев предлагал договориться с римлянами.

— То-то они его, чужака, послушают.

— Как раз его и послушают, он с ними не ссорился. А кого из наших — сразу на кол посадят.

— Вот как оно все обернулось, Ратопор, посажал римлян на кол, теперь свою задницу готовь.

— Я, почтенный Балан, живым по любому не дамся.