Пёс бездны - [2]

— За какую вещь?

— Тьфу!

— Гм-м… А имеет ли вещь сия еще какое-либо название?

— Имеет,- буркнул варвар.- Его зовут Ши Шелам, иначе — Ловкач.

— О-о-о…- Голубые глаза Длинного Анто пораженно уставились на Конана,- Я слыхал об этом достойном… э-э-э… господине. Полагаю, он несравненно умен и несказанно находчив, но… Но зачем он сдался Куршану? "У него же целая армия воров и разбойников, и каждый отдает ему треть своей добычи!

— Вызов,- коротко ответил Конан.

— Вызов? Да, теперь я понимаю.- И бритуниец замолчал, задумчиво грызя ногти. В действительности он совсем ничего не понимал. Зачем Куршану, который только что не купался в золоте, лести и раболепии окружающих, бросать вызов нищему киммерийскому мальчишке? Пусть мощь его велика, ум быстр, а взор горд, однако он — всего лишь один из множества. Шадизар недаром прозывается городом воров. Здесь полно и сильных, и хитрых, и ловких, и отважных. Суть в том, чтоб найти свое место, а потом не позволить другому занять его. Кажется, северянин нашел тут свое место (как и сам Анто), и все же это не причина для происков Куршана… Да, скорее всего, парень слишком много о себе возомнил…

Бритуниец выплюнул откусанный ноготь на стол и поднял глаза на Конана:

— Значит, Куршан украл у тебя приятеля и потребовал за него выкуп?

— Да,- хмуро кивнул Конан.

— Сотню золотых?

— Хвост от дохлого ишака он получит, а не сотню золотых.

— Ну, это ясно,- важно молвил Длинный Анто.- Никакой сотни мы ему не дадим. И полсотни тоже. Впрочем, может быть, он согласится на двадцать?

— И дырявого медяка не дам! — прогремел варвар, сжимая в кулак огромную лапу.

Он и не заметил, что бритуниец сказал «мы», тем самым вступая в его игру. А Длинный Анто, который за все время пребывания в Шадизаре так и не обзавелся верным товарищем, и впрямь решил помочь грозному варвару. Ум его вовсе не был так короток, как представлялось многим. Он отлично понимал, что свора нахлебников, с утра до ночи жужжащих ему в ухо льстивые речи и жрущих на его деньги, исчезнет в тот миг, когда удача отвернется от него — и даже наверняка на долю мига раньше. В Конане же он узнал того, кто без лишних рассуждений отдаст за друга правую руку и никогда ничего не потребует взамен. И пусть сейчас он твердит сколь угодно, что Ши Шелам есть сущий хлам и дешевизна, что и дырявого медяка он не даст за него Куршану, что скорее земля уйдет у него из-под ног, чем он хоть на вздох пожалеет о приятеле, было ясно: он не успокоится до тех пор, пока парень не вернется целым и невредимым. Не стал бы он иначе заводить беседу с полузнакомым вором, не стал бы слушать его болтовню (Длинный Анто не заблуждался на свой счет и в душе всегда весело хохотал над тем, кто внимал ему почтительно, безуспешно пытаясь уловить смысл рассказа). Судя по тому, что говорили о юном варваре в городе, он не любил терять понапрасну время; он был решителен, смел и ловок; речи его отличались краткостью, а взгляд — гордостью. В общем, именно такой друг был просто необходим бритунийцу.

— Но если мы не станем платить Куршану, он убьет Ловкача,- пожимая плечами, сказал Анто.

— Тогда я убью его,- мрачно отозвался Конан.

— Жизнь за жизнь, смерть за смерть? Вряд ли сие разумно. У меня есть другой план…

Варвар поднял на него синие, чуть помутневшие от выпитого пива глаза:

— Что за план?

— Мы выкрадем Ловкача обратно.

— Нет. Сын Крома никогда не будет воровать свою собственную вещь.

— У вора не грех украсть.

— Чужое — не грех. А мое он должен вернуть сам…- Конан вдруг умолк, с подозрением посмотрев на Длинного Анто.- Хей, приятель, а тебе-то что за дело?

В отличие от бритунийца, в голове его не было и тени мысли о дружбе с этим парнем. Прознав о том, что он часто видит разбойника Куршана и даже в некотором смысле является его наперсником, Конан решил найти его и выяснить, каковы намерения похитителя, каков его образ жизни и как распределяется охрана в его доме. Ибо план освобождения Ши Шелама уже был разработан им нынешним утром и менять его он не собирался.

— Я только хочу помочь тебе,- растерянно сказал Анто.

— Тогда скажи, имеет ли Куршан обыкновение покидать дом и сколько охранников его сопровождает?

— Имеет… Два охранника и большой черный пес по кличке Мухруз. У него сильные лапы, острые зубы и мощные челюсти — я его боюсь.

— Вздор! Я насажу его на свой меч, как петуха.

— Ох, северянин, отважны твои речи, да не так просто убить этого пса. Кажется, даже бойцы Куршана стараются не подходить к нему ближе чем на три шага. Не раз мне приходилось наблюдать, как они скрежещут зубами при виде этой мерзкой злобной твари, которая рычит на всех, кроме хозяина, и норовит окатить твою ногу при первом удобном случае. Клянусь, друг, я замечал в ее красных глазах презрение ко всем людям. Можно подумать, что сам Нергал породил отвратительное чудовище, в поганом нутре его посадив и взрастив ростки ненависти.

— Вижу, не нравится тебе этот зверь,- усмехнулся варвар.

— Не нравится,- с жаром подхватил Длинный Анто, прижимая руки к сердцу.- Еще как не нравится! Слыхал я,- он понизил голос и далее продолжал таинственным шепотом,- что лет этак шесть назад Куршан заплатил тысячу золотых одному колдуну и тот вынул сердце у одного молодого зингарского рыцаря, а потом… Ты понял, Конан? Потом это сердце забилось в груди Мухруза! О, если б Куршан не лелеял его, как себя, не осыпал поцелуями его слюнявую морду, я бы наверняка давно отравил гадину! Или всадил бы кинжал в брюхо.