Первый враг пантеона - [43]

Гном предусмотрительно сложил самое ценное снаряжение на складе, дабы самолично упаковать его, спрятав от лишних взглядов. И так уж вышло, что никто кроме товарищей и, собственно, Гиримара Рыжебородого, о существовании выжившего бандита не знал. Даже периодически снующим по залу женщинам, он на глаза не попадался, так как был связан и брошен в самом дальнем углу склада. И когда Зас с Мэлдоном выволокли очнувшегося пучеглазого толстяка в основной, освещённый и набитый сейчас людьми зал, все замерли, а после подземное помещение начало наполняться тихой яростью и клокочущей, вырывающейся из глоток стонами и шипением, ненавистью.

Анейра, увидев бандита, всхлипнула и прикусила губу от вороха нахлынувших на неё не самых лучших воспоминаний. Из рук эльфийки на пол посыпалась деревянная посуда, которую она собирала в дорогу. Бывшие пленники потянулись за оружием, у многих оно уже имелось.

— Отрезать раскалённым кинжалом член, чтобы не изошёл кровью гнида, и заставить сожрать, — пискнул один из освобождённых — высокий, грубоватого вида парень.

— Точно, — согласился другой, — а после выпустить кишки, но так чтобы не сдох слишком быстро.

— И пусть топает без члена и с кишками, — уже весело, с задоринкой, подхватили другие.

И двинулись, монолитно двинулись, толпой, лавиной, грозной, бездумной, двинулись.

— Отставить! — рявкнул Виктор так, что с потолка посыпалась налипшая на паутину пыль.

— Ох, ну и послали же боги неразумного, — раздался в установившейся гробовой тишине, стон Заса.

— Когда мы пришли сюда, — начал Виктор, убедительно, горячо, обнаруживая в себе немалые ораторские способности, — то обнаружили в этой яме кучу зверья. Не людей — зверья. И мы их вытравили, просто и безжалостно. Не превращайтесь, слышите меня, не превращайтесь в такой же сброд. Мы коротко допросим эту мразь, а после просто повесим снаружи, без всяких зверств, на корм ворон и другого зверья — четырёхногого.

— Повесить?! — возмущённо выпалил один из освобождённых. — Знаешь, что он делал с нами, не другие — остальные, а только он, — ткнул бывший пленник пальцем в багровеющего от страха бандита. — Эта садистская скотина наслаждалась чужой болью, он только за этим и приходил сюда — издеваться и насиловать. Выводил нас из камер по одному, а после унижал, бил, выкручивал суставы. А что он делал с ней, знаешь? — говорящий указал пальцем на эльфийку и осёкся: униженной и побитой женщины больше не было, Анейра стояла гордая и спокойная, другая — чистая и сильная.

— Живьём сжечь урода! — крикнул кто-то ещё.

Тем не менее, речь Виктора, да и благодарность к спасителям, отчасти возымели действие: толпа волновалась, но пока не двигалась. Виктор понял, что надо действовать, брать ответственность и действовать. Он достал свой охотничий нож и двинулся к садисту и насильнику, намереваясь быстро и просто перерезать тому глотку, но не успел. Раздался хлопок, и пучеглазая голова кровавым веером мозгов и измельчённой кости, оказалась размётанной по залу и одежде стоящих позади людей. Фонтан крови, ещё живой и горячей, вырвался из разорванных артерий и окрасил низкий потолок замысловатым узором красных брызг.

Зал охнул.

— Вам, кажется, ясно сказали, что необходимо было сделать с этим человеком! Так какого чёрта вы ещё не засунули своё сраное мнение в свои вонючие жопы?

«Когда он успел!» — поразился Виктор, глядя на четверых лежащих на полу обезглавленных мертвецов. Те умерли тихо, не издав ни единого звука, а может и издав, но уж больно все были заняты бандитом.

Тридцать пар глаз устремились в сторону прохода и все тридцать пар моргнули от недоумения. В стоящем в проходе человеке имелась сводящая с ума несуразность — круглолицый, щекастый, с хитрыми ясными глазами, он буквально светился добротой в вперемешку с чем-то невыразимым, но очень подкупающим. Его растрепанная коротко стриженая голова, дополняла картину рубахи — парня. При всём этом, каждый в этом зале моментально понял, что, если этот человек захочет их убить, они умрут. И он захочет, если они не засунут своё «кое-что» в «кое-куда».

Дополняла картину весомости говорящего его броня. В ней он походил на броненосца — того зверька, у которого мягкое нутро и непробиваемая внешняя защита. Весь этот человек был обшит сталью и мифрилом, обшит как упомянутый броненосец, но лишь с внешней, по контуру тела, стороны. Подобная экипировка явно служила сохранению максимальной подвижности и при этом позволяла принять удар практически любой частью тела. На поясе внезапного гостя висели два длинных хищных кинжала и короткий широкий меч.

— Меня зовут Виго, — обратился человек к Виктору, — и я вас заждался. Один наш знакомый сказал, что вы придёте раньше…

— Это Виго, он пришёл нам на помощь, — обратился не растерявшийся Виктор к собравшимся, — и я очень рекомендую прислушаться к его мнению…

О да, собравшиеся прислушались. Гнев и злость бывших пленников как-то сразу улетучилась, словно их окатили волной холодного понимания, что они зарвались и слишком много себе позволяют.

— Да милздари, простите неразумных, — залепетал недавний зачинщик и уважительно глянул на Виктора и стоящего в проходе Виго.