Первый виток спирали - [67]

Ну, ничего, вот переведут ее сегодня в общее отделение, и она получит шанс поговорить обо всем этом с другими психами. Ведь кто вообще знает, сколько времени она еще здесь проведет? И, может, ей уже стоит начать задумываться о том, как теперь устраивать свою жизнь здесь, в условиях сложившихся обстоятельств?

«Три месяца, она сказала, — вновь недоверчиво подумала Мари, — Три чертовых месяца! Как такое вообще возможно? В каком бы там ступоре я ни была, неужто уж совсем ничего не соображала?! Да еще и Энни, к тому же… Неужели уж она так сильно злится на меня, что решила приходить лишь изредка, чтобы убедиться в том, что я все еще жива? Или что? Что я вышла, наконец, из ступора? Или что больше ни на кого не брошусь? Неужели ей даже не интересно, как я себя чувствую? И она не хочет посмотреть на меня собственными глазами, а удовлетворяется невнятными рассказами врачей по телефону? Да и звонит ли она им вообще? Ведь Энни же знает, что я пережила кому… А что если они мне просто врут? Вдруг они что-то сделали с ней и теперь пытаются скрыть это от меня? — Мари порывисто села на кровати, — Так!! Стоп!! О чем ты сейчас вообще?! И кто такие эти загадочные, злобные „они“? Жуткие пришельцы, которые вступили против тебя во вселенский заговор? Или кто? А, может, у тебя, и вправду, уже просто едет крыша? Может тебе лучше успокоиться, наконец? Энни придет сюда, когда ей сообщат, что ты вышла из состояния ступора. Кто знает, а может ей просто тяжело было видеть тебя настолько невменяемой? Поэтому давай пока обойдемся без паники и всяческих печальных настроений? Вместо этого, лучше подумай о том, что ты будешь делать дальше».

А что она, действительно, будет делать дальше? На самом деле, это весьма хороший вопрос. Но, однако, ответить на него совсем не так просто. Ведь для того, чтобы понять, что делать, необходимо, для начала, понять, что происходит. Но ведь и с этим все тоже обстоит далеко не однозначно…

— Ох…, — измученно прошептала Мари, — Пол-царства за коня…

Девушка явственно ощущала, как на нее, против ее воли, накатывает волна сильнейшей апатии, приносящей острое желание просто лечь и ничего не делать, даже не шевелиться и не думать ни о чем. Ведь, за последнее время, Мари настолько сильно устала, как морально, так и физически, что она уже просто окончательно выдохлась.

«А ведь я всегда боялась психушек, — подумала она, — Как будто предчувствовала, что я однажды сюда попаду…».

Ладно… Может быть, все не так уж и страшно? Может, она пока просто отдохнет несколько дней, оглядится здесь. А потом уже подумает обо всем случившемся конструктивно. И, может, к тому времени она уже успеет встретиться с Энни. Тогда она поговорит с ней и признается в том, что совершенно не понимает, что с ней происходит в последнее время. Мари, действительно, нужна была сейчас ее сестра. Нужна как воздух, как глоток оптимизма в беспросветном и душном туннеле бытия. И поэтому ей нужно было просто ее дождаться. Затаиться на время, зализать душевные раны и, хотя бы окончательно убедиться в том, что она, пока еще, в своем уме… Потому что даже это Мари не могла сейчас с полной уверенностью утверждать.

Поток ее размышлений внезапно прервал звук открывшейся двери.

«Энни?!» — мгновенно мелькнула вспышка надежды в ее голове.

Но нет… Это, конечно же, была не Энни. А всего лишь старшая медсестра, имя которой Мари так и не запомнила. Хотя, честно говоря, она и не пыталась. В компании с медсестрой, в палату вошел все тот же улыбчивый верзила-санитар, которого Мари уже видела сегодня, когда возвращалась из кабинета врача.

— Мисс Ровер, — с лучезарной улыбкой обратилась к ней медсестра, — Мы уже приготовили для вас место в палате общего отделения, поэтому можем пройти туда прямо сейчас!

Мари с готовностью ей кивнула, быстро натянув на свое лицо такую же точно идиотскую улыбку неземного счастья, в который раз напомнив себе, что она решила подыгрывать им во всем.

«А вот правда интересно, что они сами принимают, что у них всех вечно такие счастливые рожи? — со злостью подумала она про себя, — Или же они, действительно, считают, что широкоформатная, бестолковая улыбка должна, по какой-то причине, облегчить мне жизнь?»

Продолжая изображать из себя послушную девочку, Мари встала с кровати, надела свои тапочки и вышла вслед за медиками в коридор.

«Ждите меня, мои чокнутые подружки, я уже иду к вам! — ехидно съязвила она про себя, пытаясь не слишком уж сильно расстраиваться по поводу того, что ей теперь придется делить палату с какой-нибудь сумасшедшей девицей, — А вдруг она окажется хотя бы прикольной? — с призрачной надеждой подумала Мари, — И мне будет хоть кому рассказать свои радужные глюки про ангелов, людей-жуков, аммониты, черно-белый мир и прочие бредни… И, может, она мне тоже что-нибудь интересное взамен расскажет…».

Такова уж природа человека, что он всегда пытается найти в любой безнадежной ситуации хоть что-то хорошее. Хоть какую-то ниточку надежды на что-то светлое и позитивное. И Мари вовсе не была здесь исключением. К тому же, сейчас, когда она не знала, за что она могла бы ухватиться, чтобы окончательно не съехать с катушек, Мари была готова на все. На любой, пусть даже самый ничтожный лучик света в этом душном и безысходном тумане бытия.