Первый виток спирали - [23]

Мари протянула ему руку также, как уже несколько раз до этого делал он. Она пришла к выводу, что в этом странном мире ей, по-видимому, следует руководствоваться сердцем, а не разумом. Джесс взял протянутую руку и легонько сжал ее в своей, как будто в чем-то девушку, тем самым, заверяя.

— Теперь нам нужно найти какое-нибудь безопасное место, — сказал он, — Чтобы ты могла побыть там в тишине и покое, не торопясь подумать обо всем и попытаться вспомнить все те утраченные вещи, которые подсознательно мучают тебя…

— Да, ты абсолютно прав, — согласилась Мари, чувствуя неожиданный прилив сил, ведь все сейчас казалось таким простым и ясным, — Но только, пожалуйста, Джесс! — она вдруг шутливо закатила глаза, — Я просто умоляю тебя! Давай, больше никаких кранов и всяких прочих высоченных штуковин, ладно?

Джесс тут же тихо рассмеялся и утвердительно ей кивнул.

— Как скажешь, Мари, — заверил ее он, улыбаясь своей открытой, почти что ангельской улыбкой, — Из нас двоих командуешь здесь ты…

В шутливом неудовлетворении неожиданно свалившейся на нее перспективой лидерства, Мари сложила губы капризным бантиком, а потом, тихо рассмеявшись, зашагала вдоль по улице, продолжая держать руку Джесса в своей и увлекая его, тем самым, за собой.

* * *

Мари расслабленно открыла глаза. Сон медленно, но неохотно отступал от нее. Джесс тихо спал рядом, положив свою согнутую в локте руку под голову. Мари задумчиво оглядела его умиротворенное лицо. Спящий Джесс был похож на самого, что ни на есть, обыкновенного земного человека. Его волосы, обычно тщательно зачесанные назад, сейчас слегка растрепались, и пара каштановых прядей небрежно упала ему на лоб. И, пожалуй, единственное, что во внешности парня было действительно необычного, так это его абсолютная безвозрастность. Потому что Мари так, до сих пор, и не смогла понять, сколько же Джессу лет. Двадцать пять? Или, может быть, тридцать пять? Самой Мари было бы приятней думать, что двадцать пять, потому что это делало бы их с Джессом почти что ровесниками. Однако, что-то подсказывало ей, что парень, все же, намного старше, чем кажется.

«Ну вот… Вместо того, чтобы пытаться вспомнить произошедшее со мной перед аварией, я тут лежу и гадаю сколько ему лет, — усмехнулась Мари собственным мыслям, — И что со мной происходит, вообще? В моей ситуации, для полного счастья, не хватало еще и запасть тут, не пойми на кого…».

Она осторожно, стараясь сделать это максимально бесшумно, села на кровати. Да, именно так, на самой обыкновенной кровати. Вчера они с Джессом обнаружили ее в почти совсем еще целом доме. И, хотя на ней был лишь только голый матрас, и они, по-прежнему, спали на нем полностью одетыми, тем не менее, в последний раз Мари было настолько же удобно только на старом кожаном диване в парковом особняке. И именно благодаря этому девушке удалось, наконец-то, хорошенько выспаться.

Она вспомнила, как вчера, основательно забаррикадировавшись в этом довольно уютном, хотя и полупустом доме, для того, чтобы переждать здесь тьму и перевести дух, они с Джессом сидели на этой самой кровати в обнимку, глядя как черная темнота за окнами постепенно заполняет собою мир. Мари отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то, а Джесс лишь старался ей ничем не мешать. Но, в какой-то момент, его теплые объятия так сильно расслабили и пригрели Мари, что она и сама толком не заметила, как уснула.

«И почему я, все же, так комфортно чувствую себя с ним? — размышляла она сейчас, — Ведь другие парни меня обычно нервировали и пугали. Может, все дело в том, что, при всей своей ласковой заботе обо мне, Джесс никогда ничего сексуального себе в мой адрес не позволяет? Даже в те моменты, когда он прикасается ко мне или же обнимает меня, это, все равно, получается у него очень естественно, непринужденно и как-то по-дружески целомудренно».

На самом деле, Мари понятия не имела, умышленно парень себя так ведет или нет, но она, тем не менее, была несказанно благодарна ему за это. Ведь Джесс с самого начала обращался с ней сдержанно, уважительно и тактично. Вот если бы он еще, вдобавок ко всему, был с ней немного более откровенным. Но и здесь следует признать, что Джесс, как бы там ни было, никогда и ничем не поставил под сомнение свои заверения относительно дружеских намерений.

«Если весь этот мир всего-навсего мой кошмар, то тогда и Джесс, наверное, лишь продукт моего воображения? — продолжала размышлять Мари, — Как ни печально такое допускать, но это вполне могло бы объяснить, почему он кажется мне таким надежным, и почему мне так комфортно с ним. Но если же я нахожусь где-нибудь в лимбе или в другом подобном месте, то Джесс может быть кем-то вроде моего ангела-хранителя, несмотря на то, что он сам категорически отрицает это. Однако, если предположить, что это правда, то это, в свою очередь, могло бы объяснить то обстоятельство, почему он постоянно мне что-то не договаривает…».

Мари неожиданно вспомнила про странное отсутствие тени у Гейба, и по ее спине вновь пробежал противный холодок страха. Вот кто действительно был похож на какого-то жуткого ангела или даже демона. Особенно, если учесть, что Мари не видела с его стороны никакого проявления эмоций. Одно лишь только беспристрастное, холодное безразличие ко всему происходящему.