Первый удар Сталина, 1941 - [15]

Включая Испанию?

— Может быть, да, может быть, нет. Все-таки Пиренеи надо переходить…

Немного отыграем назад. Значит, взяли Берлин.

Дальше прямой бросок на Францию, и Франция встречает цветами. Дальше — бросок к Ла-Маншу.

— Дальше удар на север, в Скандинавию?

Я думаю, что кампания 1941 г: — это Германия, Франция и Восточная Европа. Этого бы на 1941 г. хватило. Дальше товарищу Сталину следовало бы остановиться и отдышаться. Ну а потом, скорее всего, в Испании, подняли бы восстание коммунисты, в Италии — тоже. И так далее.

— А Скандинавия?

Разгром Финляндии был возможен уже в 1941 г. Линия Маннергейма была прорвана в 1940 г., но Сталин остановился. Как если бы бандиты прокопали подземный ход под банк и остановились, ждут воскресенья, когда служащие по домам разойдутся. Финляндия была уже разоружена с точки зрения обороны, и в любой момент можно было продолжать наступление. При благоприятных обстоятельствах наступление развивалось бы дальше, при неблагоприятных можно было бы и остановиться, передохнуть.

Потом можно было бы формировать немецкие экспедиционные части и отправлять их воевать в Норвегию, Швецию и так далее. Как кубинцев отправляли воевать в Анголу.

— Было еще одно стратегическое направление, которое активно обсуждалось перед немецким нападением — Турция, проливы.

— Да, конечно. Со стратегической точки зрения, наносить удар растопыренными пальцами очень нехорошо. Но мы видим, как в августе 1941 г. Сталин вместе с англичанами оккупировал Иран. Никто ему слова не сказал, никто не сопротивлялся. Турция стала бы такой же жертвой Великобритании и Советского Союза, разделили бы ее пополам.

Когда Сталин прилетел в 1943 г. на конференцию в Тегеран, кто-то из молотовской команды обратился к иранскому шаху для того, чтобы организовать встречу со Сталиным. Сталин дал этому товарищу по шапке и сам обратился к шаху примерно с таким вопросом: «Когда бы Ваше величество смогло бы меня принять?» Хитрый был, как змей. У Сталина не только кнуты были, были и пряники. И с Турцией тоже могло получиться нечто подобное. Оккупируем Турцию, но уважаем все ваши традиции, и кто у вас тут главный, и можно ли его посетить, поклониться шкурой медведя и бочкой меда…

— Дальше возникает патовая ситуация, когда Сталин выходит к Ла-Маншу.

— Я не думаю, чтобы он туда полез. Следовало сделать очень мощную передышку и переварить Европу.

Этот питон заглотил слишком большого кабана. После этого можно было разбираться с Великобританией.

Вот что еще можно было делать — это освобождать Африку и все колониальные народы. Это стало бы мощным подспорьем в смысле сырья. Там бы возникли какие-нибудь узбекистанские режимы со своими царьками, с серпами и молотками на красных знаменах. Тут проблем не было бы вообще никаких — это же были колонии.

Но остается Америка. С одной стороны, США были очень сильно заражены коммунизмом. Товарищ Маккарти не зря очень сильно чистил Америку от левых.

Изоляционизм был тоже очень силен. У нас с одной стороны океан, с другой стороны океан — и гори все ясным пламенем.

Товарищ Сталин тоже думал об Америке и очень много. Ее следовало разложить изнутри. С американской экономикой Сталин справиться не смог бы. У Оруэлла описана ситуация с тремя суперконтинентами, которые между собой бесконечно воюют. Вот это патовая ситуация.

— Но ведь американцы все равно сделали бы атомную бомбу к тому же 1945 г., ни раньше и ни позже. И дальше пришлось бы Сталина выкуривать из Европы уже с ее помощью. Тем более Англия продолжала бы сопротивляться.

— В Англии вполне могли бы победить какие-нибудь левые силы и склонить голову перед товарищем Сталиным. Сказали бы, что вот, великий Советский Союз разгромил Гитлера, а мы воюем против Советского Союза, нехорошо… Тем более, если бы Сталин начал туда возить бананы из Африки. Без кофе и бананов Британия жить не может.

— Получается, что тот вариант истории, который разыгрался, был все-таки лучшим? Иначе жертв было бы неизмеримо больше?

— Да, конечно. Я высказываю крамольную мысль — Гитлер все-таки своим нападением спас Европу. Советский коммунизм был гораздо более опасен, гораздо более привлекателен, чем нацизм, оттого что он интернационален. Он вбирал в себя всю пакость любой страны. Есть, скажем, несгибаемая Финляндия, а в ней — мерзавец Куусинен. Сталинский назначенец. Он набрал бы себе столько палачей, сколько нужно. Любые страны выделили бы достаточно палачей, и служили бы они Сталину верой и правдой.

Гитлер был национален, поэтому его режим не мог быть привлекателен для окружающих. Сталин был интернационален, поэтому побеждал идеологически, побеждал пропагандой.

Вспомните, эмблемой СС были черепа. Это ж каким дураком надо быть, чтоб такое придумать! А у НКВД — колосочки. И солнце восходящее на рукаве.

— Парадокс в том, что к началу мировой войны на счету у нацистов не было и тысячной доли тех преступлений, которые были на счету у Сталина и советского коммунизма. Нацистская пропаганда находилась в идеальном положении, она ничего про СССР не должна была придумывать, хватало правды. И все равно нацисты проиграли. А Сталин, несмотря на свою чудовищную репутацию, пропагандистскую войну выиграл.