Первый ученик - [83]

Грошев не сводил взгляда с лица, которое было так близко, и впервые видел в её глазах что-то новое. Может быть правду, а может что-то очень похожее на нее.

— Все просто, Макс. Бандиты, угрожая оружием, заставили нас перерубить веревку, увели к шахте, вынудили искать призрака. Незнакомые боевики. Ни тебе ни мне, не так ли? Что мы могли против оружия? Ничего. Мы искали призрака по шахтам, от усталости мало что соображая, и ошиблись привязав мертвого к Лехе. Слава богам быстро исправились. Потом обвал, тебя ранило. Преступники погибли под завалом. Справедливость восстановлена.

— Ты кто? — неожиданно для них обоих спросил Грош, — И где Настя Лисицина?

— Я здесь. И я единственная Настя Лисицына, — сказала девушка, — Я просто устала от всего. От брата и его идей. Больше я в этом не участвую. Не играю, — он покачал головой, и она торопливо добавила, — Не веришь? Что ж, я заслужила. Все чего я хочу это выпутаться и забыть.

— А как же остальные? Они тоже забудут? Самарский? Чуфаровский? Першина?

— Ты же не знаешь, — он отстранилась и стала медленно обходить кровать, скользя рукой по металлической спинке, — Связь уже восстановили. Их спасли, Макс, тем же вечером. Даже Ярцева, он плох, но врачи будут бороться. Вы с Игроком передали сообщение, и стали героями.

— А Лёха?

— Лёха молчит, ждет твоего пробуждения. Или смерти. Не очень по геройски, не находишь?

— Ты действительно думаешь, что это сработает? А если Шрам жив? Если Маст даст показания? Если…

— Маст не дурак признавать соучастие в контрабанде. Жить хотят все. А твой Шрам, — пальцы девушки скользнули по подушке и задели волосы, — Мертв.

— Не выдавай желаемое за действительное.

— Так ты мне поможешь?

— Нет. И ты знаешь об этом.

— Упрямый осел! Ты не представляешь….

— Представляю. Лисицына чего тебе надо? Я что похож на святого?

Дверь открылась, и в палату вошел врач. Настя закрыла лицо руками, плечи задрожали, и она не глядя ни на кого бросилась вон.

— Обидел девчонку, — попенял Грант.

— Вы ничего не знаете.

— Куда уж мне, — он включил верхний свет, — Чего тут знать, когда она ночей не спала, под дверью дежурила, ждала пока очнёшься.

— Охотно верю, — Макс пошевелился, — Говорят, связь восстановили?

— Точно, — мужчина снял несколько датчиков с груди парня.

— Я должен поговорить с кем-нибудь из корпуса. Это возможно?

— Мы в Императорском бункере. Тут можно почти все, и осаду выдержать и армией командовать. Зачем тебе?

— Контрабанда камней, Тилиф Раимов, Лисицыны….

— Да-да. В детали я не вдавался, но ваши друзья рассказали.

— Я должен сообщить, — Грошев попытался приподняться, врач мягко толкнул его обратно, — Раимов жив. Так же как и Антониан Кирилов, — врач отвел глаза, — Они оба живы.

— Успокойтесь, Грошев, иначе у вас разойдутся швы, и вся моя работа насмарку. Следите за пальцем, — он приблизил указательный палец к носу, а потом обратно, — Голова не кружится?

— Нет. Вы не слушаете, это важно.

— Я слушаю, — врач присел на стул, где недавно сидела Настя, и, выдвинув верхний ящик, достал и вскрыл упаковку со шприцом, — Когда вас принесли вы бредили. И когда выходили из наркоза тоже. Вы разговаривали с неким Шрамом и с отцом, — мужчина внимательно посмотрел на Грошева, — Ваш отец мертв?

— Меня пырнули в бок ножом, — Макс почувствовал, как при воспоминании об этом внутри начинает подниматься ярость, — И это сделал не призрак.

— Вы упали со склона и напоролись на что-то. Мозг сыграл с вами злую шутку Грошев. Потребуется время, чтобы отделить ложные воспоминания от настоящих, — мужчина набрал в шприц прозрачную жидкость, — Я бы рекомендовал обратиться к невропатологу и даже психиатру, — парень смотрел, как игла входит в вену, поршень сперва чуть отходит, препарат смешивается с кровью, а потом, подчиняясь движению чужих пальцев вливается в вену, — Кстати, девушка, готова вызвать сюда любого специалиста.

— Надо думать, — Макс перевёл взгляд на дверь, и расхохотался — Лисицына.

Врач встал, лампы в комнате снова погасли.

Через три дня ему разрешили вставать, а через пять он уже вовсю бродил по коридорам бункера в зелёной больничной пижаме и шлёпанцах на босу ногу, а новая форма с чужого склада заняла место в шкафу.

Хранилище Императорской семьи отличалось от учебного, как небо и земля. У лагеря был просто склад с парой лабораторий, здесь целый подземный центр, вмещавший в себя не только кубы с высокородными мертвецами и реликвии династии, о которых принято говорить трагическим шёпотом и называть не иначе как «сокровищами». Целый подземный центр, в котором жило и работало больше сотни человек. Исследователи, псионники, студенты, практиканты, охранники, повара, врачи и еще император знает кто. Хотя именно он, возможно и знает. Бункер был в любой момент принять членов правящей семьи и их приближенных. Маркелов не соврал, отсюда можно было руководить страной. Конечно, к командному пункту и крыло для правящей династии его никто на экскурсии водить не собирался.

Грошев бродил по залам с экспонатами, где и застал Игрока, и минуты две наблюдал, как тот увлечённо моет полы.

— Ну и как оно? — лениво спросил Макс, и друг медленно выпрямился, — Жить в Императорской сокровищнице?