Первый штурм Севастополя. Ноябрь 41-го - [202]
Противник указывает в документах 54 корпуса: «Удар 22-й пд с высоты 104,5 столкнулся с жестким и ожесточенным сопротивлением противника в районе тупиковой железнодорожной ветки к Любимовке (имеется в виду ветка на 30-ю батарею) атака принесла продвижение лишь на несколько метров. В районе обеда 9 двухмоторных бомбардировщиков противника нанесли удар по Дуванкою и строящемуся военному мосту через Бельбек». Кроме того, документы 54-го армейского корпуса говорят о том, что в результате стрельбы тяжелой мортирной батареи приведен к молчанию последний ствол 30-й батареи[784].
Г.И. Ванеев указывает: «Главные события разгорелись в районе ст. Мекензиевы Горы, где полк немцев, поддержанный десятью танками, перешел в атаку. Ему удалось прорвать фронт малочисленного и ослабленного в предыдущих боях 241-го стрелкового полка и правофланговых подразделений 8-й бригады морской пехоты и начать продвижение к югу. В контратаку были посланы два батальона 1165-го стрелкового полка (командир майор Н.Л. Петров, военком старший политрук А.Т. Груздев) прибывшей накануне 345-й стрелковой дивизии. Обращаясь к бойцам, командир дивизии подполковник Н.О. Гузь – участник первой мировой войны, кавалер двух Георгиевских крестов и одной медали – сказал: «Все до одного ляжем здесь, костьми усеем эти холмы и долины, но не отступим. Такого приказа ни от меня, ни от командующего не будет!»».
Документы говорят об ином. Приказ о выдвижении 1165-го полка последовал только 25.12.41 г. Самые ранние потери полка датированы 26.12.41 г. Документы и воспоминания других частей в этот день о 345-й СД не упоминают. Противник так же не упоминает о контратаке в этот день.
Из директивы № 004 штарма Приморской от 25.12.41 г.: «5) Процесс боя 24.12.41 г. должного руководства частями со стороны командования и штабов 4 сектора и 8 морбригады не осуществлялось и на изменения, произошедшие в обстановке реагировали недостаточно.
6) Система пехотного огня организована не была и противотанковая оборона до конца не была продумана.
7) Инженерное усиление нового оборонительного рубежа не производилась, окопы отрыты не были.
Все это вместе взятое привело к тому, что части не знали намеченных им рубежей. Между соединениями, частями и подразделениями на стыках образовывались промежутки не занятые и не обеспеченные огнем, не говоря уже об отсутствии локтевой связи. Боевое охранение выставлено не было и разведка не велась. Командиры соединений 4 сектора после двух дней обороны на новом рубеже не могли точно доложить положение своих частей.
При таком состоянии обороны и при отсутствии ответственности старших начальников за порученные им участки дали возможность противнику небольшими группами легко проникнуть через передний край, и вынудить части 4 сектора к отходу, создать угрожающее положение для всей армии. Для восстановления положения на фронте 4 сектора потребовалось ввести в бой только что прибывшие части, еще не успевшие привести себя в порядок после их перевозки. Военный совет армии предупреждает командиров всех степеней, что непринятие мер к выполнению задач во чтобы то ни стало, виновные будут сняты с должностей и дела о них будут переданы в прокуратуру для привлечения к ответственности по законам военного времени.
Военный совет предупреждает командира 95 сд генерал-майора Воробьева и комиссара этой же дивизии полкового комиссара Мельникова, что если они в течение двух суток не приведут части 4 сектора в порядок, не организуют четкое управление войсками и не организуют прочную оборону 4 сектора – будут отстранены от занимаемых должностей» (дописано рукой С.И. Черняка: «и будут отданы под суд»).
В 17 ч. 30 мин. из Севастополя в Туапсе вышли транспорт «Жан Жорес» в охранении тральщика «Щит». Чуть позже, в 20 ч. 23 мин. – транспорты «Красногвардеец» и «Фабрициус» в охранении эсминца «Способный». Последний караван покинул Севастополь в 21 ч. 35 мин. – крейсер «Коминтерн» с эсминцем «Бойкий». Лидер «Ташкент» остался в Севастополе, выполняя свою «особую миссию», лидер держали в Севастополе на случай возникновения необходимости экстренной эвакуации командования.
В этот день Ставка обязала командующего Южным Фронтом (директива № 00600) срочно отправить по железной дороге в Новороссийск в распоряжение командующего СОР 3-й дивизион 8-го гвардейского минометного полка (командир дивизиона майор Кущ-Жарко).
В этот день в командование Приморской армией официально вступил генерал-лейтенант И.С. Черняк, назначенный на эту должность командующим Закавказским фронтом во исполнение директивы Ставки от 20 декабря 1941 г., о чем был издан официальный приказ. Но этот же день стал и началом конца его недолгого командования.
В Ставку была направлена телеграмма: «Экстренно. Москва. Тов. Сталину. По неизвестным для нас причинам и без нашего мнения командующий Закфронтом, лично, совершенно не зная командующего Приморской армией генерал-майора Петрова И.Е., снял его с должности. Генерал Петров – толковый, преданный командир, ни в чем не повинен, чтобы его снимать. Наоборот, Военный совет флота, работая с генералом Петровым под Одессой и сейчас под Севастополем, убедился в его высоких боевых качествах и просит Вас, тов. Сталин, присвоить Петрову И.Е. звание генерал-лейтенанта, чего он, безусловно, заслуживает, и оставить его в должности командующего Приморской армией. Ждем Ваших решений. Октябрьский, Кулаков».
