Первый шаг - [11]

Джима переполняли эмоции. Давно уже он не чувствовал себя так чудесно. Под внешностью серьезного преуспевающего мужчины все еще скрывался мальчишка с восторженным сердцем, и вот теперь Нора Бергхольм одним своим появлением выпустила его на свободу.

Им словно овладела стихия веселья. Он переходил от одной компании к другой и всюду делал такие удачные и остроумные замечания, что сам себе удивлялся. Заметив среди приглашенных старого приятеля, с которым не на шутку разругался в прошлом году, он подошел к нему и за считанные минуты положил конец глупой затянувшейся ссоре.

Но вскоре Джим почувствовал, что подошло время несколько остудить свой пыл. Осушив одним глотком стакан оранжада, он протянул руку, чтобы налить себе еще, да так и замер. Справа от него, совсем близко, стояла Нора и со скучающим видом разглядывала оборки на своей юбке.

Несмотря на оранжад, у Джима мгновенно пересохло в горле. Однако он понимал, что настал момент решительных действий, поэтому вздохнул поглубже и решительно повернулся к красавице.

— Скучаете? — осторожно произнес Джим и как можно обаятельнее улыбнулся.

Нора еле заметно повела плечом.

— Ничуть.

Ее глаза с холодным вниманием окинули Джима, ничего интересного не обнаружили и вернулись к оборке.

Но Джим не собирался сдаваться.

— Может, вас утомило количество народу?

— В доме моего отца бывают гораздо более многолюдные вечера, — отрезала она.

— А, ну тогда вам, должно быть, просто надоело постоянно находиться в. — центре внимания, — весело предположил он.

— Это уж точно, — ответила Нора и неопределенно усмехнулась.

— Понимаю, понимаю.

Джим лихорадочно прикидывал, что следует сказать дальше. Обычным комплиментом тут не обойдешься. Да и когда он в последний раз делал женщинам комплименты?

Нора ничего не говорила, но, по крайней мере, не отворачивалась от него, и одно это уже вселяло надежду.

— Вы приехали из Стокгольма? — светским тоном продолжил Джим.

Нора презрительно приподняла бровь.

— Вот странно, почему-то все англичане задают один и тот же вопрос. Можно подумать, что в Швеции нет других городов, — надменно ответила девушка.

Джим почувствовал, что краснеет. Он злился на себя за дурацкий вопрос, но его все-таки удивила реакция Норы. Ощущение было такое, словно строгая учительница при всех обозвала его бестолочью.

Он не знал, куда деться от неловкости и стыда. А Нора тем временем выжидательно смотрела на него, и весь вид ее говорил: «Ну, давай, ляпни еще какую-нибудь глупость!».

Что же с ним происходит? Джим мысленно приказал себе собраться.

— Простите великодушно. В современном мире мы привыкли мыслить штампами. Если Англия — значит, Лондон, если Швеция — Стокгольм. — И он обезоруживающе улыбнулся.

Лицо красавицы чуть смягчилось, и Джим приободрился.

— А все же, откуда вы, Нора?

— Я из Мальмо, — ответила она. — Это сказочно красивый город, только вряд ли вы о нем слышали.

Повисла неловкая пауза. Что ж, Джим действительно впервые услышал это название, но какое это имеет значение? Важно другое: надо срочно спасать беседу.

— Надеюсь, в Лондоне вы не будете скучать, — мягко произнес он, вкладывая в эту фразу чуть больше личного, чем то позволяли приличия.

— А я вот надеюсь, что в Лондоне мне не будут докучать, — ответила Нора, сделав акцент на последнем слове. — И смею думать, что мои надежды сбудутся немедленно. — И она с вызовом поглядела на Джима.

Сначала он даже не понял, что Нора имеет в виду, а когда догадался, то похолодел. Вот, значит, как? Красавица Нора дала понять, что их беседа ей докучает?

Джим изо всех сил попытался скрыть глубокое разочарование и обиду.

— Что ж, вы настоящая волшебница и все ваши желания исполняются сию же секунду, галантно ответил он. — Разрешите откланяться!

И с этими словами Джим резко повернулся и быстрым шагом направился в дальний угол гостиной, где, на свое счастье, заметил Брюса.

А Нора с тоской поглядела ему вслед и тяжело вздохнула. Ну и скучища тут, в самом деле! И парень в зеленом пиджаке куда-то делся. Пойти, что ли, выпить шампанского в свою честь? Ах, скорее бы все закончилось: и этот прием, и эти вечные поучения дядюшки, и эти дурацкие каникулы…

Ей совершенно не нравилось в Англии. Был противен и этот дом — убогое смешение стилей, — и навязчивая забота дядюшки, этого выскочки из низов, и притворная, как ей казалось, ласковость Летиции. Но больше всего раздражало то, что ей все время чего-то не договаривали. Нора понятия не имела, для чего родителям понадобилось отправлять ее в Лондон, когда в это время года она всегда уезжала на их виллу на острове Эланд.

Родители никогда не вмешивали дочь в свои дела, и теперь Нора могла только догадываться, что в их доме что-то не ладно. Конечно, может, и хорошо, что она ненадолго сменит обстановку. Но если все англичане такие же скучные, как этот тип, с которым она только что говорила, то как бы ей тут не сойти с ума от тоски!..

А Джим провел остаток вечера если не в унынии, то уж точно в расстроенных чувствах. Высокомерие красавицы задело его. С другой стороны, она была женщина, она была прекрасна и имела все права. И потом, его, Джима Сандерса, не так-то легко выбить из седла. Кто же спорит, было бы куда проще, если бы она сразу дала понять, что благоволит к нему. Но нет — значит нет, так даже интереснее. Чем труднее бой, тем слаще радость победы. Это непреложная истина.