Первый поцелуй - [38]

– И поэтому, чтобы наказать себя за это, ты решил превратиться в робота? Поэтому ты отказываешь себе в простом человеческом счастье? Или твоя семья так считает? Может, они хотят, чтобы ты был несчастлив? – Аариф стиснул зубы, и Калила вконец потеряла терпение. – Хочешь знать мое мнение? Ты просто убедил себя, что виноват, чтобы таким образом обезопаситься. Конечно, так спокойнее. Проще притвориться, что твои чувства умерли. Зачем жить и любить, когда можно просто существовать, отсечь от себя все, что может причинить боль? Ты знаешь, кто ты после этого? Ты трус, Аариф!

Аариф с шумом выдохнул воздух, и Калила поняла, что задела его за живое.

– А по-моему, принцесса, ты просто думаешь о себе, – процедил Аариф. – Исключительно о собственном счастье.

– А что в этом плохого? – парировала Калила. – Это гораздо лучше, чем притворяться, что мне ничего не нужно от жизни. К тому же ты забываешь, что я готова выйти за Закари, если он все-таки возьмет меня замуж после того, как узнает, что я переспала с его братом. – Аариф отшатнулся, но она и не подумала его жалеть. – Только, в отличие от тебя, я сначала хочу побороться за свое счастье. – Она вскинула голову. – Это ты хочешь принести себя в жертву тому, что не существует. Не я!

На скулах у Аарифа заходили желваки, но он молчал. Калилу охватило отчаяние. Неужели все ее попытки достучаться до него были бесполезны? Аариф словно заковал себя в панцирь, и ее слова, даже если проникали внутрь, ничего не могли изменить.

Тишина давила на уши. Калила собрала все свои силы и, стараясь, чтобы отчаяние не затронуло ее голос, произнесла:

– Если ты не хочешь признать, что я права, это твое право. Но я не могла просто так отказаться от нашего счастья. Ты обещал, что я смогу поговорить с Закари. – (Аариф натянуто кивнул.) – Тогда я скажу ему, что я встречалась с мужчиной, но не скажу, что это был ты.

Аариф резко вскинул голову:

– Ты собираешься солгать?

– Слышал такую фразу, как «ложь во спасение»? Так вот, это как раз про нас. Какой толк от нашей правды? Особенно это касается тебя – это ведь ты обладаешь гипертрофированным чувством вины и долга. – Аариф дернулся, словно она его ударила, но Калила была безжалостна. – Почему ты не хочешь понять, что, бессмысленно наказывая себя за то, что случилось в прошлом, Зафира тебе не вернуть? Прости себя, позволь себе любить и быть любимым! Ведь, отказываясь от нашей любви, ты наказываешь не только себя, но и меня. Если ты любишь, ты должен это понимать. Если же нет… – Калила сглотнула, – то ты меня… не любишь.

Аариф сжал кулаки и весь напрягся:

– Ты хочешь, чтобы ради тебя я предал себя? Ты уверена, что сможешь любить такого человека, предателя?

– С легкостью, – сказала Калила. – Так как я не буду считать это предательством. Я буду считать, что ты был честен прежде всего перед самим собой.

Аариф зажмурился и яростно покачал головой. Калила не стала больше ничего говорить, понимая, что это бесполезно. Нужно, чтобы Аариф сам понял, сам признался в том, что было ясно ей.

Калила подняла руку и коснулась его шрама.

– Я люблю тебя, – тихо сказала она.

Аариф издал какой-то сдавленный звук, и в следующую секунду Калила уже была в его объятиях, чувствуя на своем лице его жадные поцелуи. Он прижимал ее к себе все крепче, словно боялся, что если отпустит ее, то она навсегда будет для него потеряна.

Калила возвращала ему поцелуи с любовью, тая в себя отчаянную надежду, что Аариф ее наконец-то понял. Однако именно она оттолкнула его от себя. Лучше уйти самой, чем быть отвергнутой.

Она коснулась пальцем его губ, горло у нее сдавило, словно обручем. И, резко повернувшись, Калила вышла из спальни Аарифа.

Сердце ее было готово разорваться от боли.

Глава 10

Этой же ночью Аарифу приснился его старый сон. Правда, в этот раз он был немного другой. Зафир взывал к нему уже не отчаянно, не с ужасом. Голос его звучал спокойнее и все тише и тише, пока не стих совсем… Брат словно прощал его. Проснувшись, Аариф почему-то понял, что больше никогда не услышит во сне этот голос…

Аариф встал с постели и подошел к окну. Утренний воздух был свеж и прохладен, а на горизонте уже всходило солнце. Начинался новый день.

День свадьбы Калилы.

Аариф представил ее в постели. Как ей спалось в эту ночь? Может, смирившись, она спала крепко и безмятежно или, как и он, почти не сомкнула глаз? Аариф не мог об этом знать, но почему-то был уверен, что именно Калиле он должен быть благодарен за то, что кошмар, который преследовал его в течение двадцати лет, наконец его отпустил.

Это можно было считать ее подарком ему. Ее даром. А что он сможет подарить ей?

Ему вспомнился их разговор накануне. Сейчас он воспринимал ее слова немного иначе, чем вчера. Может, Калила права и, отказываясь от любви, из-за чувства вины он прежде всего наказывает не только себя, но и ее? Аариф подумал о своей жизни, какой она была до его встречи с Калилой. Дни и ночи, похожие друг на друга, без смеха, улыбок, без радости. Работа, обязанности.

Однако, как бы сильно он себя ни наказывал, Зафира ему не вернуть. Кому нужно его самоотречение, его затворничество?