Первый особого назначения - [29]
— А ну, вдарь! Вдарь ему, длинный! — закричал он.
Гошка растолкал всех и очутился рядом со спорщиками. Не окажись его в эту минуту, может, все кончилось бы миром. Олег и Вовка покричали бы и разошлись. Но коварный Гошка схватил Олега за руку и его ладонью смазал Пончика по физиономии.
— В-в-в-в-в-в!.. — закусив губу, взвыл оскорбленный Пончик и кинулся на Олега с кулаками.
Все это произошло в течение каких-нибудь нескольких секунд, и никто из ребят не успел вымолвить слова. Но тут случилось что-то непонятное. Чьи-то сильные руки схватили драчунов — каждого за шиворот, и Вовка с Олегом повисли в воздухе, барахтаясь и впустую молотя кулаками. А над головами ребят прозвучал насмешливый басок:
— Бой петухов в штате Аризона! Пух столбом, перья дождиком!
Ошеломленные ребята подняли головы. Перед ними был высокий складный юноша в военно-морской форменке с отложным синим воротником. У его ног стоял небольшой чемоданчик.
— Между прочим, — сказал моряк, отпуская Вовку и Олега, которые сразу пришли в себя, — между прочим, у нас на флоте за такое безобразие полагается самое строгое дисциплинарное взыскание.
Гошка, недовольный тем, что незнакомец помешал ему насладиться интересным зрелищем, проворчал с досадой:
— Подумаешь! Уж и развлечься нельзя!..
Моряк спокойно взглянул на него и сказал:
— Я тоже люблю развлекаться. И сейчас для меня будет самым хорошим развлечением — это посмотреть, как ты разведешь пары и дашь отсюда полный ход. Понял?
Гошка остолбенел. С ним еще никто так не осмеливался разговаривать. Во дворе его побаивались даже взрослые. Он стоял, выпучив глаза, и смотрел на моряка растерянно. Тогда незнакомец молча взял его за плечо, повернул и легонько подтолкнул ладонью в спину. Наверно, руки у моряка были очень сильные, потому что Гошка послушно пошел к своему подъезду. Только время от времени он оборачивался и что-то злобно бормотал.
— Это кто? — спросил моряк, когда Гошка исчез за дверью.
— Гошка Рукомойников, — ответил Степка. — Известный хулиган.
— Не повезло вашему двору, — усмехнулся незнакомец.
— А вы из какого дома? — поинтересовался Женька.
— Да из этого самого, — сказал моряк, наклоняясь и поднимая чемоданчик. На черной ленточке бескозырки блеснули серебряные буквы: «Тихоокеанский военно-морской флот».
— Из этого дома? — недоверчиво переспросил Степка. Он знал в доме всех жильцов, а этого видел впервые.
— Точно, — подтвердил моряк. — Из этого самого дома. Буду жить в четвертой квартире. — И, встретив недоумевающий Степкин взгляд, рассмеялся. — Что, не веришь? Ну ясно. Ты тоже тут живешь?
— Да.
— И все ребята из этого дома?
— Нет, мы из разных домов, — откликнулся Женька.
— Ну, значит, мы с тобой соседи, — подмигнул моряк Степке. — Ты Лидию Захаровну Голубеву знаешь?
— Знаю, — кивнул Степка.
Он, конечно, знал Лидию Захаровну — пожилую женщину из четвертой квартиры. Мать как-то говорила, что раньше Лидия Захаровна жила у вокзала, рядом с кондитерской фабрикой, а год назад поменялась комнатами и переехала в этот дом. Отсюда ей ближе было ходить на работу. Она работала на консервном, в упаковочном цехе.
— Ну, так вот, — пояснил моряк. — Я — Лидии Захаровны сын.
— А-а! — протянул Степка, хотя и не подозревал, что у Лидии Захаровны есть сын, да еще моряк Тихоокеанского флота.
— А вы на каком корабле служите? — спросил Олег. — На крейсере или на линкоре?
— Не на крейсере и не на линкоре, — охотно отозвался юноша. — На подводной лодке. И не служу, а служил. Демобилизовался я. И вот вернулся в родной город. Буду здесь работать.
— Где работать? — тотчас же посыпались вопросы. — Кем?
Вероятно, всем было интересно узнать, кем может работать демобилизованный моряк-подводник в городе, где не то что моря, а и реки-то нет.
— Где работать-то? — переспросил моряк. — Да куда направят. Вот схожу в райком комсомола, посоветуюсь. Да я ведь не только работать хочу, — добавил он доверительно, — мне еще и учиться хочется. В институте. Инженером думаю стать. — Он помолчал и, в свою очередь, задал вопрос: — А вы, что же, так вот всегда развлекаетесь?
— Нет, мы только так, поспорили сегодня немножко, — сконфуженно ответил Олег.
— Понятно, — улыбнулся моряк. — Представляю, что тут произошло, если бы вы поспорили не немножко, а всерьез. — Он обвел всех быстрым, живым взглядом веселых голубых глаз. — Ну, а какие-нибудь еще развлечения у вас есть?
— Есть! — радостно заверил Женька. — Мы на пруды ходим, к монастырю, в подвалы лазим, а то — на чердак в доме двадцать. Разные истории там рассказываем.
— На чердаке?
— Ага! — кивнул Пончик. — Там страшно, темно…
— А вы какие-нибудь истории знаете? — опять спросил Женька.
— Я-то? — моряк подмигнул. — Еще бы!
— Страшные? — прошептала Оля.
— Страшные, — так же шепотом ответил ей моряк.
— А вы расскажите! — загремело кругом. — Расскажите! Можно даже на чердак полезть!
— Нет, сейчас не могу, — покачал головой моряк. — Надо домой зайти. — И добавил: — Я маму уже целых три года не видел.
Слово «мама» он произнес как-то особенно нежно. И Степка, который до сих пор не слишком-то обращал внимания на тихую неприметную во дворе Лидию Захаровну Голубеву, вдруг ясно вспомнил ее лицо, доброе и простое, все в мелких морщинах, и седые прядки непослушных волос, которые выбивались у нее из-под платочка и которые она то и дело поправляла нетерпеливым движением пальцев.
