Первый матершинник на деревне... - [25]

  Сражайся я в одиночку, то сейчас было бы самое время для дзюцу, налагающего туман на ближайшую область. Но, к сожалению, эта штука дезориентировала, а также ограничивала прямое зрение и чувствительность не только врагов, но и союзников. Впрочем, ситуация и так была вполне приемлемой. Краем глаза я заметил, что Торуга уже стоит над телом своего врага, голова которого сейчас валялась в трех-четырех шагах от самурая. Глаза "мертвеца" были пока закрыты. Что ж не будем портить Румои сюрприз. Исходя из реакции жрецов на мои слова перед боем, вряд ли они не обладают теми способностями, которых я так опасался.

  Тем временем, клубы темной горелой пыли рассеялись окончательно, и пред моим взором предстала чудесная картина. Мой враг стоял, припав на одно колено, и мотал головой, стараясь избавиться от звона в ушах. Взрыв-печать начисто оторвала старшему из последователей Дзясина правую руку, и та теперь валялась чуть в стороне, продолжая сжимать в своих пальцах древко косы. Кровь из страшной раны практически не текла, но судя по виду, жрец до сих пор был слегка оглушен. Лучшего момента было и не найти! Пустив в клинок поток чакры, и заставив его лезвие светиться от "включения" Хиен, я рванул вперед, выкладываясь по скорости уже не в половину, как раньше, а на полную катушку. Бритый успел заметить мое приближение, он даже смог вскочить на ноги и попытался отпрыгнуть назад, но мое тело, окончательно отданное во власть старых инстинктов, оказалось просто быстрее. Сияющее лезвие Воплощенной Воли снесло жрецу сначала выставленную вперед руку, а затем и голову. Проскочив сбоку за спину к еще не упавшему "покойнику", я, приседая и разворачиваясь, срубил вторым ударом обе его ноги в районе колена. Береженого - Дзясин бережет!

  На этом, в принципе, бой как-то сам собой и закончился. Из леса между деревьев, закинув на плечо окровавленную катану, вышел улыбающийся и довольный Кодзаки. Торуга со змеиной ухмылкой вытирал свой клинок чистой тряпкой, специально носимой самураем в поясном кармане как раз для подобных случаев. Именно в этот момент у него за спиной и раздались злобные вопли.

  - Я клянусь! Я вырву твои кишки и задушу тебя ими, сволочь! Дзясин-сама не допустит того, чтобы мое отмщение за подобную наглость не состоялось!

  Румои шарахнулся в сторону, вскидывая меч в боевую позицию, но, разглядев говорящую голову "убитого" им врага, замер на месте как вкопанный. Клянусь, первый раз с момента нашей встречи во дворе бывшей тюрьмы я увидел на лице Торуги настолько круглые и ошарашенные глаза.

  - Что за хрень? - вырвалось у самурая.

  - Самая обычная ублюдочно-еретическая хрень, - отозвался я, пнув от всей души голову бритого, как раз открывшую мутные зенки.

  Выплевывающий проклятья "колобок" покатился по дороге в сторону замершего столбом Кодзаки, удивленного, похоже, ничуть не меньше товарища. Я с усмешкой посмотрел на Нэмуро и вкрадчиво попросил его:

  - Кодза, а теперь сходи назад и забери всю ту х*йню, которую ты там оставил.

  Однорукий крякнул, ухмыльнулся и, развернувшись, зашагал обратно в ельник. Торуга двинулся следом, чтобы ему помочь. На дороге, тем временем, уже появились Караме и остальные бойцы засадной группы. Происходящее сразу же привлекло их внимание, но я не стал вдаваться в подробности, а просто приказал бывшим пиратам на всякий случай обезглавить еще и мертвых носильщиков. Короткие мечи у Тогу и Цурумаки в качестве дополнительного оружия всегда были с собой.

  - Странная техника у этих уродов, - заметил Караме, подходя ко мне. - И очень занятная...

  - Вот именно, ох*енно занятная, - буркнул я, стоя к бывшему генину боком и наблюдая за тем, как Торуга и Кодзаки вытаскивают на дорогу обезглавленное тело последнего жреца. - Ты, кстати, в курсе, что чуть не подорвал меня своей печатью вместе с этим у*баном? Ему-то это дело похер было бы, а я вообще-то мог сдохнуть на месте.

  - Ну, не сдох же, - презрительно хмыкнул в ответ Караме.

  - Сегодня - нет, а завтра?

  Ответить мне бывший шиноби так и не успел. Лезвие моего меча, который я по-прежнему держал обнаженным в руке, мелькнуло в воздухе смазанным бликом. Наверное, не стоит даже говорить, что реакция у Караме была похуже, чем у Энкиби, хотя и намного лучше, чем, у обычного человека. Вот только мой уровень тоже был недосягаемо выше. Захлебываясь кровь, подручный Тетсунаги упал на землю, пытаясь хоть как-то зажать руками свою располосованную глотку. Сделав шаг в его сторону, я еще одним быстрым ударом добил умирающего. Над полем недавнего боя повисла нехорошая тишина.

  - Да ты такой же конченный мудак, ничем не лучше нас! - заржала голова старшего жреца и тут же получила очередной пинок в зубы.

  Я оглядел хмурые лица своих подчиненных, внимательно смотревших на меня.

  - Так, давайте без х*еплетсва! - мой голос прозвучал предельно серьезно. - Вы все здесь прекрасно знаете, чью задницу лизал этот хрен и кому он строчил доносы. И все вы знаете меня. Рано или поздно я бы все равно избавился от него потому, что он не мой человек в моем отряде! Человек, которому насрать на мою и ваши жизни! Который готов рисковать здоровьем тех, с кем идет в бой, будучи уверенным, что это сойдет ему с рук даже при самом говненом раскладе! И поэтому если кто-то из вас не готов поддержать версию о том, что этот мудила пал смертью храбрых в неравном бою с *банутыми маньяками-косарями, то ваше право. Но перед тем как идти к плешивому пердуну Яхако или к кому-то еще, советую все-таки сообщить мне о своем уходе из оперативной группы.