Первый крестовый поход - [113]

Молитесь за епископа Адемара, епископа Оранжского, Ансельма де Рибемона и за всех тех, кто почил, увенчанный славным венцом мученичества.

Сражение при Аскалоне 7—15 августа 1099 г

«Деяния франков»

Меж тем к Танкреду и графу Евстафию прибыл гонец с приказом быть готовыми выдвинуться и принять сдачу Наблуса. Они выступили, ведя за собой множество конных и пеших воинов, и подошли к городу. Его жители тут же сдались. Вскоре герцог вновь послал к ним гонца, чтобы они поскорее прибыли для битвы, что готовит нам эмир Вавилона [Фатимидский халиф в Египте] у Аскалона[84]. Они спешно отправились в горы в поисках сарацин и пришли к Цезарее. Двигаясь вдоль моря к городу Рамла, они обнаружили там множество арабов, это был их передовой отряд. Преследуя его, наши захватили многих из них, и те рассказали все о своем новом войске: где оно находится и какова его численность, а также где они собираются сразиться с христианами. Услышав об этом, Танкред тут же послал вестника в Иерусалим к герцогу Готфриду, патриарху и всем князьям, говоря: «Знайте, что с нами готовятся сразиться при Аскалоне. Итак, выступайте скорее со всеми силами, какие у вас есть!» И герцог приказал призвать всех, чтобы они, снарядившись, поспешили в Аскалон, навстречу нашим врагам. Сам же герцог выступил из города во вторник вместе с патриархом и Робертом Фландрским, и с ними был епископ Мартирано. Граф Сен-Жильский [Раймунд] и Роберт Нормандский заявили, что не выступят, пока наверняка не узнают о битве. Они приказали своим воинам отправиться вперед и удостовериться, действительно ли там есть войско, и как можно скорее вернуться, дабы им самим, подготовившись, тотчас выступить. Те отправились и увидели войско, а затем быстро известили их, что все видели своими глазами. Тотчас герцог, выбрав епископа Мартирано, послал его в Иерусалим с тем, чтобы воины, бывшие там, готовились и поспешили на битву. В среду князья оседлали коней и поскакали на битву. Епископ Мартирано возвратился передать на словах патриарху и герцогу то, что ему было поручено, но сарацины вышли навстречу епископу и, захватив, увели его с собой. Петр Пустынник остался в Иерусалиме, всячески побуждая греческих и латинских священников, дабы они прошли крестным ходом во славу Божию и сотворили молитвы и милостыню, дабы Бог даровал победу Своему народу. Клирики и пресвитеры, облаченные в священные одежды, совершали крестный ход к Храму Господню, распевая мессы и молитвы, чтобы Господь защитил Свой народ. Наконец, патриарх, епископы и другие сеньоры собрались у реки, что течет в этой части у Аскалона. Там захватили они много скота: быков, верблюдов, овец, а также в изобилии разнообразного добра. Меж тем подошло около трехсот арабов, и наши напали на них, и захватили двоих из них, и преследовали оставшихся вплоть до самого их войска. С наступлением вечера патриарх позаботился оповестить все войско, что завтра ранним утром все должны быть готовы к бою, и всякий, кто погонится за добычей прежде, чем битва закончится, будет отлучен от церкви. Но, закончив бой, они возвратятся, в счастье и радости, взять то, что предназначено для них Господом.

На рассвете в пятницу они вступили в прекрасную долину близ берега моря и выстроились там в боевые порядки. Герцог выстроил свой отряд, герцог Нормандский – свой, граф Сен-Жильский – свой, граф Фландрский – свой, граф Евстафий – свой, Танкред и Гастон – свой. Они построили также пехотинцев и лучников, чтобы те шли впереди воинов. Выстроив всех таким образом, они начали сражаться во имя Господа Иисуса Христа. На левом фланге был герцог Готфрид со своим отрядом. Граф Сен-Жильский – со стороны моря на правом. Герцог Нормандский, граф Фландрский, Танкред и все остальные двигались верхом в центре. Наши понемногу стали выдвигаться вперед. Язычники стояли, готовые к бою. У каждого из них на шее висел небольшой сосуд, из которого они могли бы пить, преследуя нас, но, слава Богу, этого им не было дозволено. Герцог Нормандский, заприметив штандарт эмира с золотым яблоком на конце скипетра, покрытого серебром, со всей мощью напал на эмира и тяжело его ранил. Граф Фландрский храбро атаковал язычников с другой стороны. Танкред напал прямо в сердце их лагеря. Видя это, язычники сразу бросились в бегство. Язычников было неисчислимое множество, а сколько их – не знает никто, кроме самого Бога. Битва была ужасной. Но бывшая с нами сила Божия была столь неодолима, что мы тотчас сокрушили их. Враги Бога стояли ослепшие и ошеломленные и, глядя на Христовых воинов во все глаза, не видели ничего. И они не осмеливались подняться против христиан, потрясенные силой Божией. В великом страхе они взбирались на деревья, где надеялись скрыться. Но наши, стреляя из лука, убивая копьями и мечами, сбрасывали их на землю. Другие же падали ниц на землю, не осмеливаясь подняться против нас. Наши рубили их, как рубят скот на бойне. Граф Сен-Жильский возле моря убил их бесчисленное множество. Третьи бросались в море, четвертые разбегались кто куда. И вот эмир, подступив к городу, скорбя и печалясь, и со слезами сказал: «О божеский дух, кто когда-либо видел или слышал такое? Такая сила, такая отвага, такое войско, доселе никогда не побежденное ни одним народом, было разгромлено одним только малым народом христиан! Увы мне, печальному и скорбящему! Что еще могу я сказать? Я побежден безоружным народом бедняков и неимущих, у которого нет ничего, кроме мешка и сумы. Этот народ гонит народ египетский, щедро подававший им большую часть своей милостыни, когда в былые дни они нищенствовали по всему нашему отечеству. Я собрал сюда 200 тысяч воинов