Первый из первых, или Дорога с Лысой горы - [52]
На сей раз толпа в нерешительности замялась. И Вар-Равван постарался опередить ее:
— Жители Гинзы! Не мешайте им! Я ни в чем не повинен. И легат разберется.
Подскочившие легионеры вздумали ухватить Вар-Раввана за руки, но он сказал, что пойдет и сам, поэтому заламывать руки ему не стали.
Уже заворачивая за угол, Вар-Равван вдруг повернулся:
— Анна! Ты покаялась перед всеми. Ты покаялась перед Богом, перед собою, перед людьми. Ты согласна была умереть за свой грех. И я говорю тебе: ты — чиста! И никто не имеет права теперь укорить тебя прошлым. Ты — чиста…
— Ах вот оно что… — жутким взглядом убийцы посмотрел на Вар-Раввана Станий. — Ты строишь из себ мессию? Именем Бога ты прощаешь грехи и наставляеш падших? Хорошо, хорошо! Посмотрим… Много я виде мессий. Ни один из них на этом свете не задержался.
Широкоплечий солдат подтолкнул Вар-Раввана в спину, и процессия, замыкаемая легатом, скрылась за углом и направилась к дому Бен-Халима.
Молча глядя ей в след, толпа на площади некоторое время стояла, как завороженная.
Первыми опомнились ученики Вар-Раввана и Андрей. И торопливо пошли к дому Бен-Халима. Но сам Бен-Халим остался на площади. Быть рядом с римлянами, которые увели Вар-Раввана, ему не хотелось.
Сердобольные женщины подошли к Зие-двужильной и Минареффу. Здесь же оказался Баас. Ну а Трифон с Ионатаном, пряча глаза, помогали подняться Анне…
Двор Бен-Халима был просторен и засажен гранатовыми, фиговыми деревьями, пышными кустами руты. Окруженный забором выше, чем остальные дворы, он сохранял прохладу и в самый жаркий день. Здесь, во дворе, солдаты связали Вар-Раввану спереди руки и привязали веревкой к старому, низкому гранатовому дереву.
— Я разберусь с тобой завтра, в Ершалаиме, — пообещал Вар-Раввану легат. — Там я вспомню, где тебя видел. Ты сам мне это расскажешь! Но не обещаю, что даже очень хорошая память тебе поможет…
Душная ночь утопила Гинзу в непроглядной, могильной тьме. Непонятно откуда приползшие тучи съели звезды и робкий месяц.
Станий-младший оставил на страже двух солдат: у входа в дом и у калитки.
И возвращаясь, чтобы лечь спать в большой комнате, где жена Бен-Халима ему уже постелила, Станий-младший остановился у дерева, прислонившись к которому сидел Вар-Равван.
— Ну что приуныл, мессия? — тихо, серьезно спросил легат. — Ты не жалеешь еще, что встретился мне на пути? Ты не раскаялся, что вступился за… Анну?
— Раскаиваешься ты, легат! — назаретянин смотрел на Стания-младшего грустным, уставшим взглядом. — Ты ведь прекрасно знаешь, кто из нас прав. Только не ты!.. И тебе не исправить этого, даже убив меня… Я одержал верх, что бы ты ни говорил…
Станий-младший махнул рукою:
— Хватит. Послушаем завтра вечером, как запоешь ты… Тяжелой походкой легат направился к дому. И не заметил, как в дальнем конце двора, за деревьями, у стены, бесшумно мелькнула тень.
Вскоре в доме затихли. Назубоскалились и захрапели солдаты в пристройке, устроившись на соломе. Задремали легионеры, поставленные на страже у калитки, у входа в дом. Беспокойное забытье одолевало и Вар-Рав-вана.
Бесшумная тень осторожно, от дерева к дереву, от дальней стены пробиралась к назаретянину.
Вот она уже приникла к гранату с другой стороны от Вар-Раввана. Только тут под ногою у тени и хрустнула сухая ветка.
Глаза Вар-Раввана открылись, он напрягся и расслышал за собою чье-то взволнованное дыханье.
— Кто здесь? — прошептал назаретянин как можно тише.
— Тс-с-с… — ответила тень.
Даже по этому звуку Вар-Равван узнал Сабина, мальчишку, жившего в доме по соседству с Минареффом. Сабина любил расспрашивать Вар-Раввана о городах, где тому довелось побывать. Несколько раз он помогал Вар-Раввану в утреннем сборе хвороста.
— Я просыпаюсь всех раньше в деревне, — часто хвастал Сабина.
И вот он здесь.
— У-хо-ди… — Вар-Равван постарался, чтобы шел его звучал повелительно.
— Тс-с-с… — Сабина лег на живот и ползком обогнул гранат.
Ночь была так темна, что даже нож, который Саби выудил из-за пазухи, не блеснул, и Вар-Равван его не увидел. Он лишь почувствовал вдруг, как веревка на запястьях ослабла.
— Иди за мной, — почти беззвучно позвал Вар-Р вана мальчишка…
На улице, за забором, их поджидала Анна. С дорожным мешком в руках.
— Скорее! — улыбнулась она озабоченно. — Нас ждут. Путь предстоит долгий.
Анна заспешила по улице в сторону дома Андрея, сторону рощи, где утром они собирали хворост. Сабина и Вар-Равван старались от нее не отстать.
Во дворе Захария-плотника, когда они проходи мимо, забрехала собака. Голос ее звучал испуганно и с обидой…
ГЛАВА 12
ПЕРСТЕНЬ АФРАНИЯ
Перепуганная тишиной тощая псина Захария-плотника разбудила своим бреханьем всех остальных собак в Гинзе. И когда Вар-Равван с Анной и Сабиной достигли роши, где их ждали ученики назаретянина и Андрей, над деревнею дергался разноголосый собачий хор.
— Спасибо тебе, — Вар-Равван притянул мальчугана к себе и поцеловал его в лоб. — А теперь возвращайся домой. Но не по главной улице. Мало ли что…
Сабина кивнул и исчез в темноте.
Обнявшись, простившись с Андреем, который вздыхая, глотая слезы, ссутулясь, поплелся к деревне и не сразу растворился во мраке, Вар-Равван повернулся к Анне:
