Первый еретик - [38]

Колхиду нельзя было назвать лишенной технологий. Она пользовалась благами пребывания в Империуме и его культурой, невзирая на то, что ее повелитель колебался, поставлять ли материал для войны Императора. Ауспики в диспетчерских башнях Варадеша следили за движением на орбите, консоли сканеров внезапно замерцали множеством сигналов.

Прошло столько лет прежде, чем Уризен вернулся домой.

И в этот раз кое-кто ждал его.

Корабль носил гордое имя, его назвали в честь легендарного города из мутных глубин мифологии Просперо. «Секхемра» была единственным исправным кораблем на орбите Колхиды, она покоилась на геоцентрической орбите с выключенными щитами и орудиями. Скромный ударный крейсер, казалось, спокойно ожидает, купая свой красный корпус в яростных лучах солнца системы.

Реальность разорвалась неровной прорехой, и флот Несущих Слово прорвался сквозь пустоту. Их огромные двигатели тоже разливали свет во тьме, пока они двигались к своему родному миру.

В стратегиуме «Фиделитас Лекс» повелитель Легиона смотрел на изображение красного корабля на дисплее оккулуса. Он улыбнулся и прикрыл глаза, сдерживая переполнявшие эмоции.

- Нас приветствуют, - сообщил офицер мостика.

- Открыть канал, - ответил Лоргар. Улыбка не покинула его лицо, когда он открыл глаза, а на оккулусе появилось зернистое изображение с командной палубы встречного корабля.

На экране возник гигант в непритязательном черном кольчужном доспехе, окруженный своим экипажем. Его кожа была темно-медного цвета, словно он провел множество долгих дней под чужими солнцами, а шлем увенчивала красная грива плюмажа. Одного глаза не было, на его месте - сморщенная отметина от старой раны. Другой сверкал цветом, который не позволяло определить плохое качество изображения.

- Слегка мелодраматично, братец, - произнес гигант веселым баритоном. - Так много кораблей, хотя у меня всего один.

- Ты пришел, - проговорил Лоргар, улыбаясь.

- Разумеется, пришел. Но ты задолжал мне кое-какие ответы после того, как протащил меня вот так вот через пол-Империума.

- Ты их получишь, обещаю. Твой вид радует мое сердце.

- А твой — мое. Прошло столько времени. Но... брат, - гигант замешкался, - ходили разговоры о Монархии. Это правда?

Улыбка погасла.

- Не здесь, - сказал Лоргар. - И не сейчас.

- Хорошо, - ответил Магнус Красный, - увидимся в Городе Серых Цветов.

Жизнь в пустыне всегда борется за существование.

Население Колхиды, как и любого другого из засушливых миров Империума, сражалось с климатом, как могло. Люди возводили города на побережьях, строили огромные водоочистные сооружения, ирригационные фермы, а также пользовались сезонными разливами стремительных рек, этих кровеносных артерий безводных равнин.

Варадеш, Святой Город, был средоточием промышленных усилий такого рода. Полосы орошаемых ферм тянулись от стен города, знаменуя триумф мастерства над природой. Колхида была миром, страдающим от жажды, но человеческое совершенство проявлялось повсюду.

У других форм жизни, неспособных повлиять на свою среду обитания, адаптация и эволюция шли рука об руку. Многие растения в измученных засухой лесах имели листву с миниатюрными волосками, чтобы улавливать и удерживать больше влаги из редких дождей и защищаться от иссушающих ветров. Колхида была требовательна к формам жизни.

Эти виды флоры за прошедшие годы были каталогизированы имперскими учеными и немедленно забыты. Все, кроме единственного дикого цветка, произраставшего в аллювиальных пустынях, который слишком много значил для жителей Колхиды, чтобы его проигнорировать.

Лунная лилия имела серебристые бело-серые листья, чтобы отражать жестокий свет солнца. Она упрощала собственный фотосинтез во имя выживания. Хрупкая и прекрасная, лунная лилия была подарком для влюбленных, украшением свадеб и праздников. Те, кто владел искусством выращивать ее, почитались в народе наравне с учителями и жрецами.

На балконах города, особенно на шпилях Завета, огромные висячие сады белых и серебристых цветов контрастировали со стенами из бежевого камня. Столица по-имперски называлась Варадешем, в проповедях правящей касты ее с пылом и гордостью именовали Святым Городом.

Но для жителей Колхиды она всегда оставалась Городом Серых Цветов.

Ликующие толпы наполнили ее улицы, когда Легион вернулся домой. И когда первая «Грозовая птица» - золотой гриф - взревела, заходя на посадку у Островерхого Храма, люди сгрудились, чтобы узреть возвращение мессии и паломников, которых он привел с собой.

Аргел Тал аккуратно заходил издалека. Он не знал, как она отреагирует.

- Тебе придется быть осторожной на поверхности.

Перелет с руин Сорок Семь-Шестнадцать до Колхиды занял четыре месяца. Четыре месяца полета сквозь спокойный варп, четыре месяца молитв и тренировок, четыре месяца бесед с Ксафеном о Старой Вере и истине, возможно, скрытой за легендой о Паломничестве. Аргел Тал не был уверен, во что именно он верит, и присутствие чуждого сомнения оставляло его равнодушным. Он проводил много времени с Киреной, а также поддерживал Седьмую роту в состоянии боеготовности и спарринговал с Аквилоном в тренировочной клетке. Кустодий был ужасающе сильным противником, и оба воина получали удовольствие от сражения с оппонентом. Между ними не было и намека на дружбу, но неохотное уважение было достаточным поводом встречаться на арене.