Первый дон - [7]

* * *

Кардинал Родриго занимал пост вице-канцлера или папского адвоката при нескольких Папах. Последнему Папе Иннокентию VIII он служил восемь лет и за это время сделал все возможное для укрепления мощи и легитимности папства.

Но бедный Иннокентий лежал при смерти, ему не помогало ни свежее материнское молоко, ни переливание крови от троих мальчиков. Мальчикам заплатили по дукату, но, когда медицинский эксперимент закончился неудачно и привел к фатальному исходу, их похоронили с почестями, а семьи получили по сорок дукатов каждая.

К сожалению, Иннокентий оставил казну пустой, а святую церковь — открытой нападкам со стороны Испании и Франции. Финансы находились в таком ужасном состоянии, что Святому Отцу пришлось закладывать свою митру, священный головной убор, чтобы купить пальмовых листьев и раздавать их на Вербное воскресенье. Вопреки совету Родриго Борджа он разрешал правителям Милана, Неаполя, Венеции, Флоренции и других городов-государств и феодов задерживать выплаты церкви, тогда как сам тратил огромные деньги на подготовку новых Крестовых походов, в которых уже никто не хотел участвовать.

Только талантливый политик и финансист мог вернуть святой католической церкви ее былую славу. Но кто именно? Гадали все. Однако только конклав кардиналов, ведомых Святым Духом и вдохновленных небесами, мог дать ответ на этот животрепещущий вопрос. Ибо Папой способен стать не обычный человек, но ниспосланный свыше.

* * *

Шестого августа 1492 года в Сикстинской капелле под охраной швейцарской гвардии, римских аристократов и иностранных послов, оберегавших кардиналов от влияния извне, собрался конклав, чтобы избрать нового Папу.

Согласно традиции, как только Иннокентий отошел в мир иной, двадцать три кардинала уединились, чтобы избрать Бога-человека, Хранителя Ключей, преемника святого Петра, Наместника Бога на Земле. Ему предстояло стать не только духовным лидером святой римской католической церкви, но и властителем Папской области.

Этого человека должны были отличать незаурядный ум, умение руководить людьми и армиями, дипломатический талант, позволяющий находить общий язык как с местными владетелями, так и с иностранными королями и принцами.

Святая тиара Папы несла с собой не только огромные богатства, но и не меньшую ответственность. От Папы зависело, объединятся ли мелкие города-государства Италии или будут и дальше дробиться, в результате чего Италия могла попасть под влияние соседних государств, которые уже обрели центральную власть. Поэтому еще до смерти Папы Иннокентия велись сложные переговоры, давались твердые обещания всяческих благ в случае победы того или иного кандидата.

Среди всех кардиналов лишь несколько могли реально претендовать на папскую тиару: Асканьо Сфорца из Милана, Чибо из Венеции, делла Ровере из Неаполя и Борджа из Валенсии. Но Родриго Борджа был иностранцем, спасибо испанским корням, так что его шансы расценивались как минимальные. Каталонское происхождение играло против него. И хотя он сменил фамилию с испанской Borja на итальянскую Borgia, едва ли это что-то изменило.

Аристократия Рима не желала считать его своим.

Однако никто не забывал и о том, что он верно прослужил церкви тридцать пять лет. Будучи папским адвокатом, он несколько раз разрешал сложные дипломатические ситуации к выгоде прежних Пап, хотя каждая победа Ватикана также увеличивала богатства его семьи и дарованные ей привилегии. Многие родственники получили через него важные посты и собственность, которая, по мнению древнейших родов Италии, по праву принадлежала им. Папа-испанец? Нонсенс. Святой престол находился в Риме, а потому представлялось логичным, что и восседать на нем должен уроженец одной из провинций Италии.

И теперь, в ореоле загадочности, конклав начал исполнять Божью волю. Изолированные в маленьких кельях огромной холодной капеллы, кардиналы не могли контактировать ни друг с другом, ни с внешним миром. Каждый принимал решение наедине с собой, молясь и следуя наитию свыше, стоя на коленях перед маленьким алтарем, под распятием и при свете свечей. В этих крохотных, полутемных комнатках, всю обстановку которых составляла койка, на которой они могли отдохнуть, стульчик для ночного горшка и сам горшок, ваза для засахаренного миндаля, марципанов и сладкого печенья и кувшин с водой, им предстояло оставаться до избрания Папы. Поскольку кухни в капелле не было, каждому кардиналу еду приносили из его дворца и передавали в корзинке через лючок в двери. В оставленное для раздумий время каждый кардинал в борьбе с собственной совестью пытался определить оптимальный выбор с позиций семьи, государства, которое он представлял в Риме, и святой матери-церкви. Те, кто не проявлял должной ответственности, могли спасти накопленное состояние, но потерять бессмертную душу.

Время, отпущенное на проведение конклава, стремились свести к минимуму, поэтому на вторую неделю количество пищи ограничивалось, а на третью кардиналы могли получать только хлеб, вино и воду. Потому что со смертью Папы править начинал хаос. Лишенные верховной власти, улицы Рима превращались в поле боя. Магазины и частные дома подвергались разграблению, сотни граждан лишались жизни. Но на этом беды не заканчивались. Если под святой тиарой долго не было головы, Риму грозил захват иностранцами или решительными соседями.